ДЕКАБРЬСКИЕ БОИ В ИРКУТСКЕ, 1919 г.
Текст Сергей Волков
ДЕКАБРЬСКИЕ БОИ В ИРКУТСКЕ, 1919 г.
В последних числах декабря 1919 года в Иркутске произошли судьбоносные события, ознаменовавшие собой крах Белого движения в регионе. В Иркутске начался эсеровский мятеж и в результате ожесточённых боёв повстанцев с правительственными силами, колчаковская власть пала. Мятежников поддержали чехословацкие легионеры, предательски выступившие против своего недавнего союзника – Колчака. Именно их вмешательство стало решающим в вооружённом противостоянии сторон и способствовало приходу к власти эсеровского Политического центра, правление которого, правда, оказалась недолговечным и вскоре власть окончательно перешла к большевикам.
Военная обстановка вокруг Иркутска к началу 1920 г. складывалась угрожающей, со всех сторон к городу приближались боеспособные крупные воинские части, с запада лавинообразно двигалась отступающая 2-я Сибирская армия под командованием генерала В.О. Каппеля, с востока к ним на помощь были направлены бронепоезда атамана Семёнова, вслед за которыми шли японские войска, с севера от Верхоленска и Качуга подходили крупные отряды красных партизан, возглавляемых Н.А. Каландаришвили, а вокруг города сжималось кольцо других партизанских отрядов и революционных дружин рабочих. В самом городе восстали солдаты 53-го Сибирского пехотного полка, рабочие и железнодорожники против колчаковщины. Этот клубок противоборствующих сил дополняли интриги американского и английского консульств, открыто поддерживающих эсеров, а также военные подразделения иностранных интервентов, дислоцированные в Иркутске, причём каждая из этих сторон преследовала свои цели.
23 декабря1919 г. государственный секретарь США Роберт Лансинг сообщил президенту Вильсону: «Правительство Колчака уже разгромлено, а армия большевиков продвинулась в Восточную Сибирь... Население, по-видимому, предпочитает их колчаковским офицерам. Большевистская армия приближается к району расположения наших солдат. Если она придет в соприкосновение с нашими войсками, то это приведет к открытым военным действиям и вызовет массу осложнений»[1].
В двух колчаковских пехотных полках солдаты убили своих офицеров и перешли к повстанцам. По свидетельству иркутской летописи[2] в эти морозные декабрьские дни город был наполнен пушечной канонадой, треском пулемётных очередей и тревожными слухами, вечером улицы города совсем пустели, основные продукты исчезли с рынков, топлива было мало, на улицах было опасно, записи свидетельствуют о бесчисленных грабежах, дерзких разбоях и ожесточённых боях на окраинах города. Население города устало от неопределённости и непрерывных боёв на городских улицах и стремилось к прекращению противостояния.
После падения Омска в Иркутск было эвакуировано колчаковское правительство и отдельные военные части, под напором наступающей Красной Армии в город ежедневно прибывали поезда с беженцами, к концу года городское население увеличилось примерно на 100 тыс. человек. Колчак ещё надеялся сгруппировать в Иркутске остатки своих войск, закрепиться здесь и при содействии дивизий атамана Семёнова и японских войск, находящихся в Забайкалье, противостоять наступлению большевиков. В Иркутске белые имели до 3000 хорошо вооружённых войск с большим количеством пулемётов и четырьмя орудиями. В городе находился штаб союзников Колчака – чехословацких легионеров и размещалось на постоянной основе 4000 солдат чешского контингента, что превратило в 1919 г. сибирский город в столицу чешских легионеров, ими здесь был даже открыт, ставшей позже знаменитым, чешский «Легиобанк» и типография ежедневных чешских газет. На железнодорожном вокзале и в вагонах размещался японский военный штаб. 1 января1920 г. на ст. Иркутск дополнительно прибыли два эшелона японских войск. На вокзале стояло 5 рот японцев при 2 орудиях. Полковник Фукиди по прибытию в Иркутск заверил, что японцы намереваются лишь охранять японскую и союзнические миссии, соблюдая принцип невмешательства во внутренние российские дела[3]. Западнее города, по пути в Иркутск находилось три поезда Американского Красного Креста, прибытие которых ожидалось со дня на день.
На станции Иркутск стояли поезда американского генерального консула, британского и японского верховных комиссаров; прибывшего из Омска верховного комиссара союзнических войск генерала Жанена и французской военной миссии. На станции находился также поезд чешского главнокомандующего генерала Сырового, чьи воинские эшелоны забили все запасные железнодорожные пути. Защиту иностранных миссий на железнодорожном вокзале обеспечивал бронепоезд «Орлик» с чешскими легионерами.
26 декабря генерал К.И. Сычев, командующий правительственными силами иркутского гарнизона угрожал обстрелять казармы восставшего 53-го полка, расположенные рядом с железнодорожным вокзалом. Командующий союзными силами Жанен, опасавшийся за судьбу стоявших там эшелонов военных миссий, объявил станцию и ее окрестности нейтральной зоной, передал её под охрану легионеров, которых уполномочил выступать против любой стороны, нарушавшей нейтралитет[4], и категорически, под угрозой открытия ответного артиллерийского огня из бронепоезда «Орлик», запретил вести артиллерийский обстрел прилегающих территорий правительственными силами генерала Сычева.
«Дипломатические представители союзников обратились в письменной форме к командующему чешскими войсками, чтобы использовать все необходимые средства, в том числе даже вооруженную силу, в преддверии любой из вооруженных сил от проведения операций против железнодорожного вокзала или самой железной дороги в Иркутске ввиду присутствия дипломатических миссий союзников»[5].
Из дневника полковника И. Ильина: «25–26 декабря. Иркутск. Таким образом, мы теперь в ловушке: с той стороны отрезаны от железной дороги отрядами Калашникова, в тылу занято предместье – остается пока одна дорога на восток вдоль берега Ангары. Ангара еще и не думала вставать, и пока только шуршат льдины – по-видимому, до ледостава еще далеко… Чехи, несомненно, на стороне восставших и им всецело сочувствуют. Союзный совет под председательством Жанена постановил объявить вокзал и железную дорогу нейтральными и, следовательно, не позволил, под угрозой вооруженного вмешательства чехов, производить боевые действия против повстанцев. Также запрещена и орудийная стрельба по Знаменскому предместью. Несмотря на это, повстанцы заняли вокзал, деятельно вооружились и завладели складами у вокзала»[6].
ВОССТАНИЕ ЭСЕРОВ И ИНОСТРАННАЯ ПОМОЩЬ МЯТЕЖНИКАМ
Подпись фото: Февраль 1919 г. В помещении Трапезниковского ремесленно-воспитательного учреждения открыт Госпиталь Американского Красного Креста. Средняя Сибирь, цифровой файл из оригинала. Базарный день в сибирском городе. Этот маленький городок на Транссибирской железной дороге является одним из распределительных центров медицинской помощи Американского Красного К
В 1919 году Иркутск стал самым крупным и главным центром сибирских эсеров. Эсеры козыряли связями с «отдельными представителями американской дипломатии», заявляя, что «Америка... готова будет допустить существование государства-буфера». Контрразведывательные данные Колчака подтверждали, что американцы и японцы тайно субсидировали правых эсеров. Эсеры, продвигая «идеи третьей силы», взяли курс на создание буферной государственности на основе однородного социалистического правительства, с центром в Иркутске, что отвечало американским стратегическим целям.
В 1919 году государственный департамент США составил карту будущей России. На этой карте народам нашей страны отводилась лишь Среднерусская возвышенность. В приложении к этой карте публиковалась цитата советника президента Вильсона – Хауза: «Всю Россию следует разделить на большие естественные области, каждая со своей особой экономической жизнью. При этом ни одна область не должна быть достаточно самостоятельной, чтобы образовать сильное государство. Остальной мир будет жить более спокойно, если вместо огромной России в мире будут четыре России. Одна – Сибирь, а остальные – поделенная европейская часть страны»[7].
Харрис из Иркутска – госсекретарю: «3 декабря 1919 года. Интересные и важные события могут произойти в Иркутске в течение следующих двух–трех месяцев. Это не будет стихийным восстанием и кровопролитием, но могут быть некоторые решительные действие со стороны эсеров, чтобы обеспечить компромисс с большевиками»[8].
Из дневника М. Жанена: «29 ноября. В политическом отношении город в сильном волнении. Население настроено против Колчака. Власть правительства колеблется. Много эсеров, и они имеют влияние… Лучший здешний 53-й полк, обученный английскими офицерами, перешел на сторону социалистов-революционеров и занимает вокзал и предместье» [9].
Историк Генрих Иоффе: «Руководители «Политцентра» заявляли, что в отличие от колчаковской власти они решительно отвергают всякие претензии на «всероссийское правительство», поскольку это ведет лишь к углублению гражданской войны и расширению иностранного вмешательства. Задача «Политцентра» – создание «местной», сибирской власти, некоего буферного «демократического» государства, противостоящего Советской России, которое будет стремиться к прекращению гражданской войны и «установлению договорных отношений с государственно-демократическими образованиями, возникшими на территории России»[10].
Восставшие солдаты 53-го пехотного полка в иркутском предместье Глазково неожиданно для горожан оказались полностью экипированы в новое иностранное обмундирование, поставленное им накануне восстания американцами. Этот полк обучали английские офицеры.
Из дневника полковника И. Ильина[11]: «Говорят, что американский Красный Крест раздавал особенно щедро повстанцам теплое белье, одежду, одеяла, фуфайки и пр., а в Черемхово послал даже с этой целью специальный поезд».
Как только эсеры свергли колчаковскую власть, уполномоченный чехословацкого правительства в Сибири Благож, генерал Жанен и «высокие комиссары» Англии, Франции и США, посетив одно из заседаний Политцентра, поздравили его членов с совершившимся переворотом и «выразили свои благожелательные чувства».
Первое распоряжение министра финансов этого нового правительства эсера Патушинского, было телеграфное приказание управляющему Владивостокской таможней: «Беспрепятственно и без всякого досмотра пропускать к погрузке на пароход всё, что пожелают вывезти чехи, ввиду их заслуг перед Россией», таким образом эсеры, согласно заключённому ранее тайному соглашению с чехами, отблагодарили за их помощь в свержении колчаковской власти. В опубликованном Политцентром «Манифесте» п. 4 гласил: «Обеспечение свободного пропуска чехословацких войск с сибирской территории»[12].
Утром 5 января 1920 года под красными знаменами в город из обоих предместий торжественно вступили рабочие дружины, полки солдат и партизанские отряды и уже через пару недель вся полнота власти 23 января перешла к Военно-Революционному Комитету, что не входило в планы чехословацкого руководства, интервентов и их «высоких комиссаров».
Однако в акте о передаче власти п. 4 был сохранён в следующей редакции:.
«Принимая на себя всю полноту власти, Военно-Революционный Комитет и избравшие его организации гарантируют: а) беспрепятственный пропуск чехословацких войск на восток с оружием в руках, при условии полного невмешательства в русские дела и передачи Военно-Революционному Комитету золотого запаса, находящегося ныне под охраной чехо-войск»[13].
Все иностранные миссии выехали из Иркутска на восток. Первыми 5–6 января иркутский вокзал покинули поезда английской и американской миссии, последним – 8 января поезд главнокомандующего союзными войсками в Сибири и на Дальнем Востоке генерала М. Жанена.
БРОНЕПОЕЗДА АТАМАНА СЕМЁНОВА АТАКУЮТ ИРКУТСК
30 декабря1919 г. Утром к ст. Иркутск для подавления восстания эсеров подошли три семёновских бронепоезда «Мститель», «Безпощадный» и «Разрушитель», имея намерение с налета захватить станцию, за ними продвигались эшелоны Монголо-Бурятского конного полка, батальона 2-го Маньчжурского стрелкового полка, телеграфной роты и взвода полевой артиллерии, всего около тысячи человек с солдатами. В одном из прибывших эшелонов на двух железнодорожных платформах находились 10 броневиков. Это была внушительная военная сила. Семёновские части под командованием генерал-майора Л.Н. Скипетрова, выдвинулись из Забайкалья в сторону Иркутска с приказом Колчака подавить эсеровское восстание.
Из дневника М. Жанена: «Иркутск. 11 декабря. Адмирал одержим манией величия и наивным лукавством умопомешанного. Известно, что он вел по прямому проводу переговоры с Семёновым, побуждая его двинуться сюда, чтобы повесить министров, обещая ему даже часть вагонов с золотом, которые он за собой тащит»[14].
Приказ Семёнова – Скипетрову: «Повстанцы, прикрываясь Святым знаменем многострадального русского народа, снова взялись за гнусное дело и открыли новый гражданский фронт, восстав против Верховной власти. Приказываю приложить все усилия удержаться до прибытия посланного вам на выручку отряда с частями дикой дивизии под командованием ген-майора Скипетрова, которому дано категорическое приказание беспощадно покончить раз и навсегда с мерзавцами, пользующимися тяжким положением родины и старающимися вновь повторять ошибки прошлого»[15].
Попытка железнодорожных рабочих помешать продвижению бронепоездов Скипетрова путем порчи железнодорожного пути была остановлена чехами, выставившими вдоль всего участка Михалево – Байкал усиленные караулы.
Телеграмма американского консула Э. Харриса из Иркутска: «На южной стороне Ангары повстанцы Политического центра убрали рельсы с железнодорожных путей в нескольких верстах от станции Иркутск, чтобы замедлить подход Семёнова. Чехи потребовали восстановить железнодорожное полотно и «очистить станцию от всех вооруженных сил, за исключением охраны станции»[16].
С подходом семёновских частей разгром иркутского восстания казался неизбежен. Однако решительные действия рабочих железнодорожных дружин и внезапная помощь чехов с пулемётами кардинально изменили ход боя.
Утром в 8-40, в предрассветные часы, зимой в это время ещё темно, навстречу семёновским бронепоездам рабочие депо пустили по левой колее на большой скорости маневровый паровоз, предварительно выключив на нём фару. Диспетчерская служба станции находилась под контролем чехов, поэтому без их содействия встречный пуск по колее вряд бы был возможен. Не доходя до ст. Кузьмиха, разогнавшийся паровоз столкнулся с балластной платформой, которую толкал впереди себя головной бронепоезд «Мститель». От сильного удара платформа вместе с паровозом свалились под откос, испортив путь. Отряду семёновцев, пришлось перед входной стрелкой на станцию, высаживать пехоту и кавалерийские части из вагонов и, развернувшись в цепи, идти в наступление на вокзал и предместье Глазково. Вскоре нападавшие семёновцы установили пулеметы в восточном конце железнодорожного вокзала и на улицах, ведущих к понтонному мосту.
Из дневника И. Ильина: «29-го декабря 1919 г. Иркутск. Сегодня наблюдали редкую картину с этого берега. Подошли два броневика Семёнова. Тогда «нейтральная» железная дорога пустила им навстречу паровоз «декапод». Паровоз столкнулся, и вот мы, стоя на этом берегу, видели, как он покатился под откос буквально кубарем к берегу Ангары. Падая, то есть кувыркаясь, он все время свистел. После этого и броневики, и части Семёнова отошли к Михалево»[17].
Оставшийся верными Колчаку гарнизон генерала Сычева от мятежников отделяла еще не замерзшая Ангара. Восставший 53-стрелковый полк находился на левом берегу реки в предместье Глазково. Единственный понтонный мост, связывающий два берега, под названием «Цесаревич Николай» был сорван ледоходом 22 декабря. Большинство пароходов контролировали чехи, они объявили о своём невмешательстве и отказались их предоставить семёновцам для переправы на другой берег. В центр города на помощь правительственным силам смог попасть на пароходе «Бурят» лишь небольшой отряд в количестве 60 человек[18]. Его на правом берегу встречали с оркестром генерал Сычев и делегация горожан, которые скандировали: «За прибывших славных героев атамана Семёнова, «ура»! Отряд торжественно промаршировал по улице Большая и направился к реке Ушаковка, отделяющей центральную часть города от предместья Знаменское и Рабочей слободы, где шёл бой. Другой отряд семёновцев в количестве 112 человек добрался до Иркутска 31 декабря на автомобилях из Корытово, куда переправился через Ангару со ст. Михалёво[19] (25 км восточнее Иркутска) из бронепоезда Скипетрова. По прибытию в город «они отправились в штаб-квартиру Японии, где их приветствовал японский капитан, надеясь, что они скоро вернут закон и порядок в Иркутске»[20].
По берегам реки Ушаковка, делящей город на две части, велась ожесточённая ружейная и пулемётная перестрелка. Отряды восставших на правом берегу реки Ушаковка полностью овладели Знаменским предместьем, белые закрепились на левом берегу и вели обстрел противника из пушек. На улице Большая в центре города были возведены баррикады из наспех сколоченных досок, укреплённых с одной из сторон насыпью из снега. Следы ожесточённых декабрьских боёв 1919 г., а также декабрьских столкновений 1917 г. на улицах города иркутяне могут видеть и сейчас. На железном куполе на крыше здания Русско-Азиатского банка, где размещалось эвакуированное из Омска колчаковское правительство и куда был поднят пулемёт, до сих видны пулевые отверстия.
На левом берегу реки на подступах к железнодорожному вокзалу в предместье Глазково, противоположном центру города, ожесточённый бой продолжался весь день.
30 декабря к 6 часам вечера семёновцы были разбиты наголову. Восставшие взяли в плен 168 человек, захватили три пулемёта, несколько ящиков пулемётных лент, 300 винтовок, много патронов, верховых лошадей и две двуколки. Среди пленников оказались немцы и венгры, ранее освобождённые из лагерей военнопленных, а также 64 человека из числа китайцев и монголов. Большинство этнических русских среди заключенных солдат заявили, что их принудили к службе у атамана Семёнова. Около 100 человек из числа нападавших остались лежать мертвыми на станции и вокруг нее, ещё 80 получили ранения.
На следующий день 31 декабря семёновские солдаты в отместку открыли огонь по рабочим чешского легиона, которые расчищали железнодорожное полотно от частей разрушенного в столкновении паровоза и бронетранспортера, убив четырех чехов.
31 декабря в газете «Чехословацкий дневник» было опубликовано сообщение о переходе 350 семёновцев на сторону повстанцев. Находившаяся в составе этого отряда Отдельная Монголо-Бурятская конная имени Зорикто-батор бригада частью была разгромлена под Иркутском и частью разбежалась. В ее составе из 1800 чел. осталось только около 150. Ещё позже 24 января газеты опубликовали сообщение: «В 53-полк в Иркутск из Мысовой прибыло 600 человек беглецов семёновских охранных батальонов в ватных синих китайских халатах. Часть с винтовками, часть с гранатами. Их привели 6 офицеров и два добровольца, которые их уговорили идти в Иркутск, так как иначе Семёнов отдаст их китайцам на пытки, они будут обливать на морозе водой, за неупорное сопротивление чехам».
ДЕНЬ, КОГДА ВПЕРВЫЕ БОМБИЛИ ИРКУТСК
История применения боевой авиации в годы Гражданской войны в Восточной Сибири малоизучена. Какое авиационное соединение в 1919 г. находились в Иркутске и на каких аэропланах летали первые лётчики историком ещё предстоит выяснить. О регулярном использовании авиации в небе над Иркутском можно прочитать в «Летописи города Иркутска» и в нескольких дневниках очевидцев. Из этих документов известно о применении 30 января 1919 года повстанцами аэропланов в бою с наступающими на Иркутск семёновцами. Этот факт примечателен также тем, что с бипланов было «сброшено несколько бомб на противника» – это событие стало первым успешным боевым применением аэропланов с бомбометанием в авиационной истории Восточной Сибири.
В этом сражении были задействованы бипланы, самолёты с двумя несущими крыльями, расположенными одно над другим. Они появились в небе над Иркутском во второй половине дня. Возможно, что это были, аэропланы из числа 35 бипланов французского производства SPAD S.XIII, широко используемых в Первую мировою войну и поставленных вместе с другим вооружением Колчаку. В летописи также упоминается о прибытии в Иркутск 2 сентября 1919 года авиационного парка из Кургана, поэтому обученные лётчики, возможно, могли находиться в составе восставшего 53-стрелкового полка в описываемые дни.
В последних числах декабря неизвестные аэропланы неоднократно появлялись в небе над Иркутском. 27 декабря 1919 года в 3 часа дня над береговой улицей «пролетел аэроплан и сбрасывал прокламации «К офицерам и юнкерам», которые, блестя на солнце, походили на голубков».
30 декабря аэропланы несколько раз бомбили наступающих семёновцев. «Аэроплан восставших летал также над Иркутском и сбрасывал туда бомбы, в результате был убит один китаец и ранены две торговки».
Дневник полковника Иосифа Ильина: «31-го декабря 1919 г. Иркутск. Часов около трех летал над городом аэроплан повстанцев и сбросил одну бомбу, которая разорвалась где-то на окраине и ранила одну женщину. Редкая стрельба. Японцы молчат. Чехи тоже»[21].
Летопись Иркутска: «1 января 1920 года «в 3 ½ ч. вечера – аэроплан сделал два круга над городом, сбросил литературу и бомбу, разорвавшуюся на углу Арсенальской и 5-ой Солдатской, есть пострадавшие… 18 января на Иерусалимской горе похороны жертв бывших событий (128 гробов). С 12 часов два аэроплана сбрасывали газеты Народной революционной армии» [22]. Судя по другим записям это, возможно, могли быть лётчик Н.М. Брагин и помощник В.В. Тушков, т.к. ещё в одной публикации говорится, что в этот день они сбрасывали с аэропланов листовки.
[1] Шишкин С. Гражданская война на Дальнем Востоке. М., 1957.
[2] Романов Н.С…, /запись 28 декабря 1919 г./
[3] РГВА. Ф. 207. Оп. 1. Д. 5. Л. 1.
[4] ГА РФ. Ф. 341. Оп. 1. Д. 72. Л. 6 об.; Народный голос. 1920. 3 (21) января.
[5] VHA Summary of telegrams of the Czech Dennik, 31 December 1919 (RG43).
[6] Ильин Иосиф…
[7] Архив полковника Хауза…, т. 1 /дневник от 19 сентября 1918 г./, с. 24.
[8] PAPERS RELATING…, том II.
[9] Жанен М...
[10] Иоффе Г.З…
[11] Ильин Иосиф. Белая одиссея…
[12] Последние дни колчаковщины: Сборник документов. М., Л., Госиздат, 1926 г., стр. 175.
[13] «Красная Армия». Газета штаба Вост.-Сиб. Советской Армии, 1920, 24 января, № 1.
[14] Колчаковщина. Из белых мемуаров. М., 1930., с. 136; Жанен М…
[15] ЦА ФСБ России. Арх. № Н-501. Д. 9. Л. 223-224.
[16] PAPERS RELATING…, том III.
[17] Ильин Иосиф. Белая одиссея…
[18] Романов Н.С…, с. 375.
[19] После строительства Иркутской ГЭС в 1959 г. деревня и станция Михалёво ушли под воду Иркутского водохранилища.
[20] Филатьев Д.В…
[21] Ильин Иосиф. Белая одиссея...
[22] Романов Н.С…, с. 376.
