ПРЕДАНИЯ О ГОРЕ ЕХЭ-ЁРДО

Текст и фото Сергей Волков

ПРЕДАНИЯ О ГОРЕ ЕХЭ-ЁРДО

Гора Ехэ Ёрдо находится в 2 км от Байкала на правом берегу р. Анги, в 9 км от пос. Еланцы (в 4 км от моста на дороге Еланцы – МРС через р. Ангу, ниже по течению). Она в одиночестве приметно возвышается среди ровной поверхности долины и из-за правильной куполообразной формы издалека может быть принята за искусственный насыпной курган, что породило предания об его насыпной природе. На самом деле гора высотой 34 м сложена естественным путём – горными породами, гнейсами и гранитными пегматитами, характерными для данного района Прибайкалья. При внимательном осмотре сопки можно видеть громадные природные гранитные плиты, вросшие в землю, и убедиться, что гора – естественного происхождения. По мнению геологов, на ней нет никаких признаков, которые указывали бы на ее искусственное происхождение. Нет на ее вершине или рядом характерных для народов Азии культовых пирамидальных груд камней – обо, которые свидетельствовали бы, что в древние времена к этой горе во время праздника приносили и привозили камни. Необычность сопки заключается в том, что она стоит на ровном пространстве поймы Анги, ее конус отчетливо виден со всех сторон, и эта гора по неизвестным для современников причинам была выбрана древними людьми для проведения самого главного и многолюдного национального бурятского праздника на берегах Байкала.

О горе Ехэ Ёрдо существует большое количество старинных народных преданий, но понять из их содержания, почему именно она ежегодно становилась центром национального бурятского праздника и вокруг нее на протяжении нескольких дней и ночей исполнялся круговой танец, уже сложно. Хороводы вокруг небольших примечательных сопок, священных деревьев и тотемных столбов, по обыкновению проводимые в весенние праздники, были широко распространены среди сибирских народов. Летописных свидетельств о проведении этих игр в долине реки Анга не сохранилось, а в памяти людей стерлись многие детали и причины столь грандиозного праздника. В реестре «Роскартаграфии» и на военных топографических картах нет названия этой небольшой сопки, что порождает противоречия в ее правописании и толковании смысла топонима.

Ёрдынские игры – межрегиональный этнокультурный фестиваль, называемый в старину Ёрдойн наадан (Ёрдынские игры). Свое название игры получили от имени сопки Ехэ Ёрдо в долине р. Анги. У ее подножия ежегодно, вплоть до XVII–XVIII вв., проводился крупный межродовой бурятский праздник. Открыл для науки забытые местным населением Ёрдынские игры в XIX в. классик бурятского фольклора и шаманизма М.Н. Хангалов[1], и в конце ХХ в. инициировал своими публикациями возрождение игр доктор исторических наук, профессор Д.С. Дугаров. Впервые после долгого перерыва возрожденные Ёрдынские игры состоялись в июле 2000 г., и тогда же было принято положение, согласно которому этот национальный праздник должен проводиться один раз в четыре года.

По рассказам местных жителей, весной, когда вскрывались реки, земля покрывалась первой зеленью и заканчивалась перекочевка с зимников на летники, скот нагуливал вес и наступало обилие молочных продуктов, буряты, монголы, якуты, эвенки с древнейших времен проводили особые обрядовые игры, воспевающие пробуждение природы. Игры носили общее название Эрын гурбан наадан (три игры мужей). У подножия горы Ехэ Ёрдо в стародавние времена проходили большие игры – Ёрдойн наадан. Популярность этого праздника была так велика, что на него съезжались гости из самых далеких уголков всего Прибайкалья и даже с восточного берега Байкала. Особенно много было молодежи, которая хороводила все дни и ночи напролет. Во время праздника, пишет бурятский этнограф М.Н. Хангалов: «В Курумчинском ведомстве слышал, что во время игры вокруг гор Ёрд (Ёрд наадан) хорошие и меткие парни находили себе красивых и хороших жен. Красивые и хорошие девицы находили хороших, умных и метких мужей. Этот праздник бывает раз в году весною, когда растает снег и наступит тепло, обыкновенно стараются подогнать время его назначения по времени открытия суглана в думе (сходка для совещания о внутренних делах ведомства)».

Иногда, рассказывают старожилы этих мест, приезжало до двух–трех тысяч человек. Во время праздника вокруг священной горы Ехэ Ёрдо устраивался грандиозный обрядовый круговой танец, продолжавшийся 6 дней и ночей, в котором одновременно участвовало свыше 700 человек (по данным спутниковой навигации, окружность горы у основания около 600 м). Аналогов проведения столь больших хороводов вокруг природных объектов нигде больше в Прибайкалье, да и во всей Азии, неизвестно. Обязательное условие праздника: участников должно собраться столько, чтобы танцующие вокруг горы, взявшись за руки, могли сомкнуть хороводный круг вокруг нее. Если круг не смыкался, игры считались неудачными, и приехавшие быстро разъезжались. В соответствии с этим и в целом год признавался неудачным, не несущим людям счастья и благ. Рассказывают, что в отдельные годы количество танцующих на праздниках было так велико, что образовывали три и даже четыре круга вокруг сопки, а за время праздника танцоры снашивали по нескольку пар обуви.

Ёхор – ритмичный круговой танец, имеет древнее происхождение. В Бурятии насчитывается несколько десятков вариантов и стилей таких танцев. Первоначально круговой магический танец по ходу солнца с припевными словами-заклинаниями и ускоряющимся движением осуществлялся для подталкивания, отправления на небо шамана, душ жертвенных животных или благопожеланий. Танец начинался вечером и продолжался всю ночь до зари. В дальнейшем этот танец стал исполняться на праздниках и на молодежных игрищах.

По сложившемуся среди хори-бурят обычаю, круговые танцы для приманивания счастья и удачи проводились вокруг костра, священного дерева или какого-либо священного природного объекта. По древним верованиям, для проведения родоплеменного праздника важно наличие центрального крупного объекта – священной горы (образ Мировой горы), через которую осуществлялся контакт с небесными божествами и нисходила божественная благодать Вечно Синего Неба. Вероятно, гора Ёрдо имела какую-то пока не установленную исследователями связь с общеродовой бурятской святыней.

Круговой танец ёхор был известен многим народам Восточной Сибири (якутам, бурятам, эвенкам, эвенам, долганам и некоторым другим). Он представлял собой непрерывное движение участников, крепко взявшихся за руки, по кругу (вслед солнцу) и сопровождался различными обрядовыми песнями. Ёхор неизменно исполнялся во всех случаях, связанных с переменой состояния природы, в свадебных обрядах и при посвящении шамана. По представлению народов Сибири, обязательным условием в танце был замкнутый круг. В противном случае, если круг не смыкался, в него могли войти нечистые силы и навредить. Во время танца исполнялись песенные благопожелания:

«Пусть трава будет густой и сочной,

Пусть скота всех пяти видов будет много!

Да исполнится это!»

Кроме национального хороводного танца – ёхора, во время праздника устраивали состязания певцов, сказителей. Традиционными с древних времен состязаниями на таком празднике, проводимых после обязательного общего молебствия, были стрельба из лука, национальная борьба и конные скачки. Молодые люди в соревнованиях могли продемонстрировать свои лучшие качества: силу, выносливость, ловкость. В дни праздника буряты узнавали: кто лучше всех скачет на коне, кто сильнее в национальной борьбе, а кто — самый меткий стрелок из лука. Завоевать право лучшего, было весьма престижным и сулило удачу. Победители получали значительные призы, которые бывали очень велики: скот, выставленный как приз, исчислялся сотнями, а победа в конных скачках, иногда устраиваемых как состязание женихов, сулила руку прекрасной девушки. О победителях спортивных состязаний слагались улигеры, самые ловкие и сильные прославлялись на года. В XII-XIII вв., во времена правления Чингисхана и его потомков, победителей подобных состязаний хан отбирал в личную свиту или ставил во главе войсковых подразделений, ибо ловкость, меткость, сила были необходимыми качествами во время военных действий.

Приготовление к главному национальному празднику, по свидетельству бурятского ученого М.Н. Хангалова, начиналось за 2 месяца, буряты покупали и шили себе обновы, готовили рысаков, особенно старательно готовились к празднованию борцы. Традиция проведения весеннего праздника среди кудинских, верхоленских и ольхонских бурят существует с давнего времени. Происхождение Ёрдынских игр также было, возможно, связано с праздником хатарха (игры загэтэ аба, имевшие распространение в XIII–XIV вв.) во время облавной охоты, но в настоящее время большинство исследователей склоняются к версии, что Ёрдынские игры были традиционным весенним тайлаганом, т. к. для обрядовых действий перед облавной охотой такого длительного срока проведения ритуальных 6-дневных танцев не требовалось. И никакая облавная охота не могла бы заставить везти своих дочерей за сотни километров из удаленных стойбищ для танцев вокруг горы Ехэ Ёрдо.

Бурятский ученый М.Н. Хангалов в 1908 г. записал со слов кудинских бурят: «В Яланцовском ведомстве есть две небольшие горы, которые имеют продолговато-конусообразную форму и вышиною около 25 сажень. Эти две горы называются одна Малая Ёрд (Бага Ёрд) и другая Большая Ёрд (Ехе Ёрд). Эти горы замечательны тем, что прежние буряты во время облавной охоты (зэгэтэ аба) вокруг Ехе Ёрд устраивали национальный праздник хатарха. Окружность Ехе Ёрд – около 700 обыкновенных шагов, следовательно, здесь принимали участие около семисот человек, а менее не могли, но больше – сколько угодно. Относительно устраивания национального танца хатарха вокруг этой горы есть много народных преданий». По сведениям, собранным М.Н. Хангаловым, игры загэтэ аба имели место в Прибайкалье в далеком прошлом, приблизительно в «эпоху прежних бурят», т. е. в XIII–XIV вв. Сведения о проведении игрищ сохранились у эхиритов, освоивших побережье Байкала в XVIII в.

О проведении Ёрдынских игр в долине р. Анги найдено лишь несколько строк в полевом дневнике бурятского ученого М.Н. Хангалова. Это удивляет исследователей, так как по своей масштабности и массовости эти игры значительно опережают традиционные весенние тайлаганы в других местностях.

Известно, что для больших шаманских праздников, по верованиям древних людей, рядом должна находиться большая вода, чтобы призывания верующих могли дойти до неба. Рядом с горой Ёрдо находится озеро Байкал, мимо горы протекает река Анга. Присутствие рядом реки также важно, так как считается, что проточная вода при совершении обрядов уносит все плохое. Большинство информаторов говорят о проведении «праздника обновления природы» в конце мая – начале июня, когда земля покрывалась первой зеленью. Достоверно установлено, что практика проведения игр в этом месте прекратилась с приходом на Байкал христианских миссионеров приблизительно в XVIII в. и уже в начале ХХ в. отошла в область преданий.

Точно сказать, практиковалось ли жертвоприношение рогатого скота на горе Ехе Ёрдо в древности, уже невозможно, но перед самой вершиной с западной, более пологой стороны, где обычно поднимались шаманы, есть одно любопытное место, спрятанное от посторонних глаз среди хаотичного нагромождения камней на южном склоне горы. Под двумя массивными 5-метровыми плоскими каменными плитами, судя по подложенным между ними большими камням, специально приподнятыми с помощью усилий многих людей на каменные подпорки, образовалась искусственная полость, достаточная для укрытия от дождя и посторонних глаз нескольких человек. Любопытно, что эта полость под большими плитами с одной стороны полностью закрыта, сложенной каменной стенкой, где могут расположиться несколько человек. На Ёрдынских играх 2005 г. я показал это капище бурятским шаманам, они его увидели впервые, и никто из них ничего не мог о нём рассказать. При внимательном осмотре внутри были обнаружены засыпанные песком следы углей, осколки от разбитых бутылок водки, что свидетельствует о разжигании здесь огня и проведении обрядов совсем недавно. О сохранившейся среди современных бурят традиции приносить здесь в жертву баранов, свидетельствует факт обнаружения мной рядом с этим местом туши чёрного барана в 2004 г. Большая плоская плита с углублением по середине могла использоваться как жертвенный алтарь при проведении шаманского обряда. Ниже этого капища с западной стороны на крутом склоне горы накопился плодородный слой почвы, где растет колючий 2-метровый кустарник – карагана. Это единственное место на сопке Ехэ Ёрдо, где кустарник вырос до таких больших размеров, что косвенно указывает на внесение здесь в почву пищевых отходов после проведённых обрядов. На вершине горы сооружён современный каменный алтарь – положена небольшая каменная плита на груду камней для подношения монет.

Сохранилось устное предание о том, что богатый местный житель, дедушка-богач Дали-баян, проживавший в устье Анги, своим овцам не знал счета. Перед играми этот богач устилал шкурками белых ягнят все склоны священной сопки Ёрдо, и она становилась белоснежной, наподобие сверкающей мифической горы Сумеру. Белый цвет с древних времен считается священным среди бурят и монголов. Можно предположить, что устилание белыми шкурами вершины носило магический характер «очищения» и «освящения» сопки. Характерно, что во время праздника на вершину сопки поднимались только шаманы, больше никто не имел такого права.

ДРЕВНИЕ КОРНИ ПРАЗДНИКА

Происхождение Ёрдынских игр, вероятней всего, восходят к языческому празднику обновления природы, распространенного как среди скотоводов Азии, так и среди крестьян Европы. Майские праздники отмечены у многих народов и связаны с переходом от зимы к лету, когда появлялась первая зелень и трава. В описаниях традиционных бурятских праздников есть большой весенний праздник с обязательным возлиянием кобыльего молока и стрельбой по мишеням (по бур. хур-харбаан). Традиционно на этом празднике проходили также соревнования борцов и конные скачки. В девятый день мая собирали всех беломастных кобылиц и освящали их кумысом. Это был ежегодный весенний тайлаган – праздник обновления природы, наступления весны, обилия молочных продуктов.

Слово тайлаган происходит от древней общемонгольской формы тахиху, что значит «чествование» богов. Тайлаганы регулярно проводились в каждом бурятском улусе с середины мая до конца осени. Каждый тайлаган был посвящался конкретному божеству – эжину. Тайлаганы, как правило, были массовыми мероприятиями всего населения улуса, рода. Доступ на праздник имели все мужчины, без различия возраста и положения. Из женщин допускались только незамужние и дети. Неучастие в тайлагане считалось нарушением традиций отцов и дедов, оскорблением эжинов – хозяев местности. Наказанием за неучастие в тайлагане могли стать болезни или разные беды. Как правило, во время общего молебствия перед началом праздника, собравшиеся просили у богов и эжинов благополучного года, обильного урожая и травостоя, умножения скота, счастья и благополучия в семьях, избегания всех бед и несчастий.

Во многих европейских странах также бытовал весенний, народный праздник крестьян с посадкой Майского дерева, сопровождающий всеобщим ликованием, гулянием, пением и плясками молодежи. Праздник проводился в первое воскресенье мая, в распеваемых в этот день песнях восхвалялись «хлеб и мука, которые всходят в мае». На празднике молились о хорошей погоде, обильном урожае, о земном и небесном счастье. Описание майского праздника, опубликованное в Лондоне в 1583 г. свидетельствует о традиции гулять и веселиться в этот день до утра: «В Майский праздник молодые люди, девушки, пожилые люди и их жены отправляются ночью в леса, в рощи, в горы и на холмы, где всю ночь проводят в приятных забавах. А утром они возвращаются. Принося с собой для украшения своих сборищ березу и ветки деревьев. Майское дерево (березу) устанавливают на площади в деревни и начинают плясать вокруг нее. Я слышал от людей, весьма почтенных и заслуживающих доверия, что едва ли одна треть из ушедших в лес сорока, шестидесяти или ста девушек возвращалась домой столь же целомудренной». Зеленое дерево, принесенное из леса, символизировало принос лета в деревню, только что пробудившегося духа растительности. В описываемой традиции говорится, что на протяжении целого месяца юноши и девушки каждый вечер с песнями танцевали вокруг этого дерева, во время праздника юноши выбирали себе невест, а девушки женихов.

Обособленная жизнь в удаленных бурятских улусах не располагала к частым празднествам – общие торжества и сборы были довольно редкими, поэтому возможность налаживания взаимоотношений и знакомств на праздниках была очень значимой. Все информаторы подчеркивают важность этих побудительных мотивов для поездки на Ёрдынские игры, сопровождавшиеся многодневным гулянием молодежи и соревнованиями, где была возможность познакомить молодых людей друг с другом.

По своему содержанию Ердынские игры схожи с Майским народным праздником европейских крестьян, а также с древним весенним праздником якутов – юсыах, посвящаемого наступлению лета и развитию коневодства. Многодневный ёхор вокруг горы Ехе Ёрдой имеет сходство с хороводным многодневным танцем осуохай на якутском весеннем кумысном празднике ысыах, а также с круговыми танцами у священной горы эвенков Охотского побережья.

Весенние тайлаганы традиционно проводились всеми бурятскими родами у своих родовых святынь. Известно, что общеэхиритской культовой горой, наиболее почитаемой шаманистами, являлась гора Байтог (в пер. с тюркс. – «Богатая гора») в верховьях р. Куды. На тайлаганах, проводимых на этой священной горе, собирались представители всех эхиритских родов. Качугские и ольхонские буряты традиционно ездили на священную гору Байтог вплоть до середины XIX в. При проведении главного весеннего тайлагана около горы Байтог, кудинские буряты во время молебна приносили в жертву за один раз свыше 100 баранов. По свидетельству местных жителей, на весенние тайлаганы у священной горы Байтаг до революции съезжались «все Буровские роды, начиная от Хоринурского улуса и кончая Ользонским, здесь закалывали за один раз 70 лошадей и 140 баранов, а иногда в жертву приносили до 300 овец и 100 кобылиц». Еще в начале 30-х годов на горе Б. сохранялось 85 деревянных столбов, на которых когда-то привязывалось столько же жертвенных животных, приносимых от каждого бурятского рода духу – хозяину горы.

Из всех тайлаганов самым торжественным, многолюдным в Кудинском ведомстве был Ехэ тайлаган – Большое, или Великое жертвоприношение, проводимое в начале лета, на который собиралось свыше 2 тысяч человек. Готовились к нему заранее, каждая семья в зависимости от материального благосостояния заготавливала продукты для отправки на тайлаган готовили тарасун, саламат, белую молочную пищу. Все приготовленное очищали огнем, окуривали богородской травой; все участники при выходе из дома тоже очищались. Приехав на место, садились семейством или группами у туургэ – специально заготовленных молодых березок воткнутых в землю, выделяли для общего принесения в жертву вино и съестное.
       В это же время главный шаман, кто проводил тайлаган, брызгал молоком, тарасуном духам трех миров, призывая соответствующих богов, эжинов, как бы подготовляя их к приему жертв. Этот обряд брызганья называется сасли и заканчивается гаданием счастья. После брызганья и освобождения чашки от спиртного, ее бросали вверх и вперед с возгласом «тоорэк!». Если чашка падала, не опрокинувшись вверх дном, это означало хорошее предзнаменование, если переворачивалась, то ее наполняли снова спиртным, вновь брызгали и бросали до тех пор, пока она не падала правильно.

Главный тайлаган булагатов традиционно проходил на горе Ухэр Манхай, расположенной недалеко от пос. Усть-Ордынский (3 км вниз по течению реки Куда от села Бозой). Представители всех булагатских родов, расселявшихся по рекам Иде и Осе обязательно собирались в начале лета для проведения тайлагана на горе Ухэр Манхай.

Священные для бурят горы Байтог и Ухэр Манхай, где проводились большие тайлаганы, отмечены древними наскальными рисунками. Схожая картина наблюдается и вокруг сопки Ехе Ёрдо. Долина р. Анги и близлежащие мысы на Байкале известны своими разнообразными по композиции писаницами. Концентрация древних петроглифов в окрестностях сопки Ехе Ёрдо самая высокая в Прибайкалье.

Весенние тайлаганы сопровождались проведением национального праздника наадам, переводимого  дословно с монгольского и бурятского – «три игрища мужей», традиционное спортивное состязание по трем национальным видам спорта: бухэ барилдаан - национальная борьба, хурхарбаан – стрельба из лука, урилдаан – конные скачки. История наадама уходит в глубокую древность: состязания среди самых ловких и сильных устраивались в начале лета. В это время скот перегонялся на обильные летние пастбища, и скотоводы могли позволить себе передышку. Часто на таких состязаниях отбирались меткие стрелки для военных дружин. Лук и стрелы были основным оружием охотника и воина вплоть до XIX века, поэтому стрельба из лука была популярным видом состязаний. Другим популярным видом была национальная борьба. Бурятская борьба самая демократичная по правилам: нет никаких весовых категорий и для поединка не устанавливается продолжительность времени. Побеждает тот, кто вынуждает противника коснуться земли третьей точкой. В программу праздника кроме традиционных состязаний могли включаться для богатырей соревнования по поднятию и переноске тяжелых камней.

Из истории известно, что во времена Чингисхана монгольские войска во главе с Джучи в 1207 г. покорили лесные племена, буряты выразили готовность перейти под знамена Чингисхана и породнились с ним: дочери Чингисхана были выданы замуж за бурятских князей. Существует легенда, записанная историком Г. Миллером, о том, что монгольские войска доходили до острова Ольхона.

Местный ольхонский шаман В. Хагдаев вспоминает: «Для древних было обязательно присутствие большой воды рядом. Камни в долине растут, бывает, земля моментально выдавливает их. Но сюда, на сопку, камни привозили издалека, большие даже на телегах. Было честью занести на гору как можно больший камень. Вот эти камни в старину были лестницей шаманов, самые сильные из них сидели выше. Высохшее растение с высоким стеблем, заканчивающееся колючкой размером с кулак, по-бурятски называется – хатхур, «душа шамана», цветет в начале лета большим голубым цветком. Нигде больше в Тажеранской степи, кроме этой горы, это растение не встречается.

На самой высокой точке горы расположен вросший в землю краеугольный камень, обильно отмеченный птичьим пометом. Это торжественное седалище духов шаманов, пребывающих вне времени и пространства, – место, где раньше они часто проявляли себя. Отсюда шаманы во время праздника, возможно, удалялись для проведения жертвоприношений в бухту Ая, к скале Саган-Заба или на вершину г. Шэбэта».

ПРОИСХОЖДЕНИЕ НАЗВАНИЯ ЁРДЫНСКИХ ИГР

Возрождение Ёрдынских игр вызвало интерес к происхождению корня ёрд в названии двух сопок в долине Анги, по имени которых получил название праздник.

Гипотеза о связи названия этой горы с уйгуро-финским корнем «ёрд» – «земля» (древнеисландское iord – «земля») и отождествлении духа – хозяйки горы Ёрдо со скандинавской богиней земли Iord на мой взгляд весьма спорная. В бурятских мифах нет никаких звуковых аналогий с именем скандинавского божества Ёрд. Рядом находится еще одна куполообразная возвышенность, именуемая местным населением Бага Ёрдо (малый выступ), которую при всем желании никак нельзя соотнести с «малой уйгуро-финской богиней земли», так как таковой просто не существует. Богиней земли в бурятских мифах значится Улгэн. Описанный в бурятских летописях обряд почитания богини земли Улгэн сильно отличается от содержания проводимых игр у горы Ехэ Ёрдо. Обряд этот проводился бурятами еще в начале ХХ в., и поэтому сохранилось его подробное описание. Моления совершались только женщинами, даже мальчики не имели права проходить на территорию, где совершался обряд. Моление богине Улгэн сопровождалось ритуалом украшения женщин цветами черемухи, женщины обнажали груди и просили Небо «омолодить их, дать полноту и молочность грудям»[2]. Характерно, что обряд проходил в течение одного дня. Считалось, что богиня Улгэн заботилась не только о людях, но и о деревьях, животных и птицах. На Ёрдынских играх, наоборот, не было никаких ограничений, присутствовали как женщины, так и мужчины, и дети, и игры продолжались много дней и ночей.

На многих языках слово «земля» произносится примерно одинаково: на исландском – Йордx (Jordh), на датском – Йорд (Jord), на немецком – Эрде (Erde), на арамейском – Эрд (Erd), на курдском – Эредс (Ereds), на средневековом английском – Эрте (Erthe), на современном – Эрс (Earth). На древнем шумерском языке первое поселение людей именовалось Эриду (Eridu) – «далекий дом». Можно найти случайные звуковые совпадения и в других языках. Например, Ёрд – бог ветра и войны в мифологии ингушей и чеченцев. В одном из ингушских преданий Ёрд имеет облик седовласого старика, живет он в скалистых горах, в пещере, из которой исходит сияние. Ему посвящался праздник в начале покоса, в ветреный понедельник (отсюда делалось предположение, что Ёрд был богом ветра). До сих пор в Ингушетии хорошо сохранились многочисленные храмы и святилища в его честь (Тхаба-Ерды, Галь-Ерды, Тамыж-Ерды, Мага-Ерды и др.). Подобные языковые совпадения, лингвистические корни слов, удаленных от Байкала народов, будет неверным переносить на берега Байкала в попытках объяснить происхождение местных байкальских названий.

В классическом бурятско-русском словаре К.М. Черемисова есть перевод с бур. ёрдойхо – «торчать, выступать, выдававаться», «выступающий, торчащий перед глазами» (монг. ёрдойх и ёрдгор). Отсюда и название двух небольших куполообразных сопок в степной долине р. Анга Ехэ ёрдойхо и Бага ёрдойхо, и поэтому, нет никакой необходимости для толкования местных бурятских географических названий, переносить на байкальскую землю с удаленных территорий черкесского бога ветра Ёрд или уйгуро-финский корень «ёрд», не имеющих никакого отношения к байкальской земле. Традиционное произношение бурятами названий сопок, как Ехе Ердо и Бага Ёрдо.

Большинство географических названий Прибайкалья имеют корни эвенкийских, тюрко-монгольских и бурятских слов и происхождение местных названий и их смысловое содержание может быть объяснено на основе этих коренных языков. Для объяснения местных топонимов вряд ли будет правильным обращаться к древним исландско-скандинавским корням, заимствования названий которых нигде в Прибайкалье не присутствует.

Сопка Бага Ердой находится в 1 км от Ехе-Ердой имеет продолговато-вытянутую форму, высота ее над поймой всего лишь 9 метров, а окружность около 300 м. С восточной стороны у подножия сопки имеются овраги, заполненные крупными каменными глыбами, что вызывает сомнение в возможности проведения здесь ёхора при малом стечении народа, когда круг танцующих не смыкался вокруг большой сопки Ехе Ёрдой, и праздник, якобы, по предположению современных историков, мог переноситься к малой сопке. Никаких исторических свидетельств о том, что праздник проводился также вокруг малой сопки Бага Ёрдой на самом деле не обнаружено.

Принято считать, что предки бурят – хори эмигрировали из Кипчакской степи сначала на Алтай, а затем достигли берегов Байкала и Монголии. Сравнительный лингвистический анализ показал, что большинство заимствований в бурятском и монгольском языках происходит от алтайско-монгольской группы языков, а большая часть географических названий на Байкале являются топонимами эвенкийского происхождения и не могут связываться с уйгуро-финскими корнямию

Предполагается, что во время игрищ возле сопки или на ее вершине проходили также моления и жертвоприношения. По традиции на молебствия во время тайлаганов женщины не допускались, обычно они оставались дома и готовили пиршество к вечеру. На священную г. Ухэр Манхай в Кудинской долине женщинам нельзя подниматься до сих пор, на вершину сопки Ехе Ёрдой также нельзя подниматься никому кроме шаманов. Обязательные молебствия во время тайлаганов проводились непосредственно в местах проведения праздника. Нет никаких свидетельств, что во время тайлаганов на горах Ухэр Манхай или Байтаг в Кудинском ведомстве шаманы уезжали с праздника за много километров в специальные святилища для проведения своих обрядов. Все обряды проводились непосредственно в присутствии всех участников тайлагана на месте. Поэтому, вряд ли для аналогичного молебствия шаманов и жертвоприношений баранов у горы Ехе Ёрдой нужно было уезжать к дальним писаницам в бухту Ая или к скале Саган-Заба.

По предположению доктора исторических наук Д. Дугарова, для проведения жертвоприношений во время Ёрдынских игр шаманы удалялись в святилище среди скал в бухту Ая. Однако, из преданий известно, что эжин скалы Ая считался покровителем населения ближайших улусов и родов, т.е. имел значение только для местного населения.

По сложившейся традиции, на обряд жертвоприношения не допускались женщины. Как правило, мужчины удалялись для проведения обряда в священное место, после чего возвращались на место игрищ, и начиналось праздничное пиршество с молочной водкой – тарасуном и танцами до утра. Подобное священное место не могло располагаться на большом удалении, чтобы мужчины могли выполнить обряд и вернуться к праздничному столу до заката солнца. От горы Ехе Ёрдой до наскальных рисунков на левом отвесном берегу бухты Ая около 8 км в одну сторону. Рисунки расположены в труднодоступном месте. На северном берегу бухты Ая на высоте около 20 м над уровнем воды сохранились древние наскальные рисунки, возраст их около 2500 лет.

Рисунки занимают небольшую площадь (2,5´1,5 м) на ровной скальной поверхности под каменным козырьком. На скале имеются изображения человеческих фигур, лебедя, лося, быка, нерпы, осетра и других животных. Много тамгообразных знаков. Центральное место в композиции занимает фигура шамана размером 25 × 45 см.  Вплотную к скале с рисунками примыкает продолговатая мраморная плита, которая до сих пор служит жертвенным алтарем при шаманских обрядах. На нее кладут жертвенные приношения, возжигают травы и окропляют водкой при обрядах.

По количеству рисунков это место значительно уступает писаницам на скале Саган-Заба или на горе Сахюрта. По свидетельству Б.Э. Петри (1912 г.), тайлаган местного населения совершался на вершине мыса, где в изобилии встречаются остатки жертвенных приношений и каменные очаги-жертвенники, а не у рисунков. Это же подтверждают и археологические раскопки. По свидетельству ангийских бурят, обряд с жертвоприношением выполнялся здесь местными родами только в засушливое время года. Считалось, что эжин этой скалы Счастливое Белое божество (Эргел саган нойон) является покровителем населения ближайших улусов и родов. Жители отдаленных улусов могли не приезжать для этого в бухту Ая. Они на своих родовых святилищах вблизи своих жилищ обращались лицом в сторону бухты Ая и призывали духа-хозяина скалы Ая. Ровная площадка на вершине мыса Ая была известным культовым местом среди жителей Усть-Ангинской местности и вряд ли могла быть местом для проведения обрядов во время Ёрдынских игр.

На северном борту долины Анга, напротив сопки Ехе Ёрдой на скалах хорошо сохранились наскальные рисунки с изображением животных. Интересно, что описания этих рисунков нет в краеведческой литературе, и, по рассказам местных жителей, они остались не осмотренными академиком А.П. Окладниковым во время его пребывания в этих местах. О древности этих рисунков свидетельствует тот, факт, что самые нижние из них засыпаны осадочными породами. Компактно расположенная группа рисунков включает в себя большое количество изображений бегущих оленей и отдельные рисунки рогатых людей. Четыре года назад возле этих рисунков не существовало никакого святилища, сейчас появилась каменная плита-алтарь с многочисленными монетами. В Монголии, очень часто рисунки располагаются на южных склонах выше древних захоронений и имеют ритуальное значение при захоронениях, чтобы усопшие могли успешно охотиться в загробном мире. Предназначение этих рисунков может иметь схожее предназначение, так как прямо напротив рисунков на северном борту долины располагаются древние захоронения.

Можно предположить, что для шаманского обряда, не было нужды покидать праздник и уезжать в другие удалённые места за десятки километров к байкальским писаницам, шаману было достаточным подняться во время ёхора на вершину сопки Ехе Ёрдой, куда не имел права доступа никто из присутствующих и разжечь на её вершине можжевельник, благовонный дым от которого считался для духов и божеств приятной пищей. Цель обряда – умилостивить хозяев местности, чтобы они покровительствовали жителям данной местности, вовремя отправляли дожди, тепло, охраняли от разных болезней, способствовали размножению скота.

РУССКО-БУРЯТСКИЙ МИНИ-РАЗГОВОРНИК

Здравствуйте! — сайн байна! (мэндэ сайн! амар сайн!).

Разрешите познакомиться с Вами! — тантай (Танаар) танчлсахыемни зyбшоогыт!

А как зовут Вас?— та хэн гэжэ нэрэтэйбта?

Кто это? — энэ хэн бэ?

Я очень рад познакомиться с Вами — тантай (танаар) танилсахандаа ехэ бартайб.

Сколько вам лет? — та хэдытэйбта?

Спасибо Вам за теплый прием — пандатнай баясхалан хyргэгэнэб.

Спасибо Вам за помощь — тухалхандатнай баяр хургэнэб.

Извините меня! — намайе хулисыт!

Не сердитесь на меня — намда бy гомдыт.

Это не так! — энэтнай тиимэ бэшэ даа!

Вы ошиблись — угы, тиимэ бэшэ (буруу хэлэбэт).

Вы правы — та зyб юyмэ хэлэнт (хэлэнэт).

Укажите дорогу к ... (цель пути) — харгы заагыт (харгы заажа угыт).

Спасибо! — хайн даа!

Да — зай (заа).

Нет — угы.

Как растет трава на Ваших лугах?— ногоонтнай хэр урганаб?

Каково состояние скота? — адууха малтанай хэр байнаб?

Как живете? — хэр байнабта?

Мне нужна помощь — намда туhаламжа хэрэгтэй.

До свидания! — баяртай!

[1] М.Н. Хангалов (1858–1918). Бурятский этнограф и фольклорист. Автор классических работ по археологии и этнографии Бурятии. Записал унгинский вариант эпоса «Гэсэр», бурятские шаманские обряды и молитвы. Его именем назван Музей истории Бурятии.

[2] Г.Р. Галданова. Доламаистские верования бурят. Новосибирск, 1987 г., с. 36.