СТОЛИЦА БЕЛОЧЕХОВ. ИРКУТСК, 1919 г.

Текст Сергей Волков

СТОЛИЦА БЕЛОЧЕХОВ. ИРКУТСК, 1919 г.

               В начале 1919 года, после вывода чехословацкого корпуса с фронта на Урале, чешским, словацким и румынским частям была поручена охрана железной дороги на участке Омск – Байкал. 1-й дивизии поручалась охрана от Байкала до Нижнеудинска, 2-ой – от Тайшета до Омска. За охрану восточнее Байкала отвечали американские и японские войска.

·            10 февраля 1919 г. – 1-й батальон 1-го Чешско-Словацкого стрелкового полка имени Яна Гуса (в момент формирования в 1915 г. носил имя Святого Вацлава) прибывает в Иркутск. В апреле военный штаб командующего Чехословацким корпусом Я. Сыровы разместился в Иркутске, который был избран для основной базы размещения 1-ой гуситской стрелковой дивизии, в состав которой входили:

o   1-й стрелковый Яна Гуса полк

o   2-й стрелковый Йиржи из Подебрад полк

o   3-й стрелковый Яна Жижки из Троцнова полк

o   4-й стрелковый Прокопа Великого полк

Охрана магистрали от Слюдянки на Байкале до Нижнеудинска осуществлялась частями 1-й дивизии на ротационной основе, чехословацкие части регулярно выезжали и затем возвращались в казармы Иркутска. В городе постоянно находилось свыше 5 тыс. чехословацких военных, проживающих в казармах, их количество периодически увеличивалось и превышало 10–12 тыс. человек. На самом масштабном военном смотре в Иркутске в августе 1919 г. в честь приезда правительственной делегации с родины во главе с депутатом Ф. Крейчи, было задействовано 16 тыс. военнослужащих. О численности чехословацких войск, размещённых в Иркутске, свидетельствуют данные дивизионного интенданта на участке от Слюдянки на Байкале до Нижнеудинска протяженностью 632 версты было размещено 23 000 человек (по состоянию на 15.07.1919)[1].

Солдаты, в условиях мирной жизни и отсутствия активных боевых действий, находились преимущественно на отдыхе в казармах в однообразном ежедневном безделье, или на лечении на больничных койках в лазаретах. Такое большое скопление иностранных военных в городе, располагающих значительным свободным временем, способствовало росту культурных мероприятий в городе. В городе увеличилось количество мест досуга, возросло количество проводимых лекций, концертов и кружков по интересам, открылись иностранные кофейни и чайные, возникли чешские мастерские и совместные предприятия. Политическое руководство армии всячески пыталось разнообразить досуг солдат, организуя концерты, спортивные мероприятия и лекции, однако, затянувшееся бездействие, и неясность в сроках отправки на родину, усиливало недовольство в армии. В солдатской среде нарастало протестное движение против режима А.В. Колчака и своего командования, по вине которого, как считали солдаты затягивается их выезд из России.  В июне 1919 г. в Иркутске это недовольство солдат переросло в открытый бунт против своего командования.

Чешский писатель А. Земан, так описал это время «бесконечного ожидания возвращения домой»: «Один за другим дни уходили в забвение... До обеда народ немного тренировался в вольных упражнениях у военного лагеря, выполнял работы на кухне, стирал и штопал белье, колол дрова и делал другие подобные работы. Клапка, Когоут и Шкопек занимались своими лошадьми и гоняли их по лугу. Некоторые братья учились верховой езде. После обеда репетировали музыканты, братья-«соколы» оттачивали игру вдевятером..., а Богач увел певцов в здание школы и там учил их искусству мужского хорового пения. Остальные штудировали французский, читали те несколько книг, которые ходили по кругу из теплушки в теплушку и были захватаны как календари столетней давности, писали дневники или бродили вокруг эшелона...»[2].

От безделья, как вспоминает майор Я. Кратохвил, он начал писать в Иркутске дневник, в будущем, ставшим основой для книги его воспоминаний «Путь революции», а низшие чины проводили время за игрой в карты, иногда развлекались игрой в боулинг, получивший особую популярность у солдат.

          Основными местами размещения чехословацких войск в Иркутске стали казармы 28-го стрелкового полка, построенные вблизи реки Ушаковка на Архиерейской горе и в военном городке на ст. Иннокентьевская. Комплекс, получивший позднее название Красные казармы, был ранее специально построен для размещения воинских частей 7-й Восточно-Сибирской стрелковой дивизии численностью около 6 тыс. человек, прибывшей в Иркутск после окончания Русско-японской войны. Он состоял из четырёх больших кирпичных 3-х этажных зданий, вспомогательных хозяйственных строений и интендантских складов, полковой церкви Святителя Николая Чудотворца, а также жилых домов для семей офицеров и полигонов для учений. Комплекс городка являлся образцом современной инженерной военной архитектуры того времени. Казармы соединялись друг с другом подземными ходами, имели подвальные помещения и глубокие погреба. В этих, лучших в Иркутске, казармах чехи прожили почти год до января-февраля 1920 г.

На многих исторических фотографиях того времени можно увидеть озеленённую и обустроенную ими территорию перед казармами. Рядом с казармами построили, ставшую популярной среди солдат, кофейню «У дяди из Америки», названную так в честь Информационно-просветительского отдела, где часто проводились лекции и концерты. Для культурного досуга солдат оборудовали театр 1-го полка (режиссер Йозеф Еничек) в помещении ангарного типа. Этим полком командовал Франтишек Лангер, врач по профессии, еще до войны публиковавший и писавший пьесы. По состоянию на 10 апреля 1919 года в театре было 11 человек, в т.ч. в состав театральной труппы входило три девушки. Всего в репертуаре было 24 пьесы, из которых особой популярностью у солдат выделялась пьеса о любви «Проданная невеста». Армейский театр 1-го полка в 1919 году сыграл 235 спектаклей в 17 городах.

Чехословацкие части разместились также в казармах Военного городка на Иннокентьевской (4-й полк), расположенных западнее Иркутска на левом берегу Ангары.

Иннокентьевские казармы были построены накануне Русско-японской войны. На территории воинского остановочного пункта длиной почти километр и шириной больше 300 метров было построено 60 зданий, из них только двухэтажных казарм более десяти. Каждая из казарм была предназначена для размещения в ней 500 человек. Всего можно было разместить на нарах в два яруса 4 тыс. солдат. В военном городке помимо казарм располагались дома для офицеров, пекарня, кузница, конюшня, баня и все необходимое, чтобы обеспечивать жизнедеятельность армии. Здесь также размещались крупные склады с военным снаряжением и Центральный склад Красного Креста. Из архивных документов[3] известно, что в 1919 г. чехи совместно с русскими создали здесь ряд мастерских. Были открыты шорная, сапожная и портновская мастерские, а также мастерская по починке и изготовлению хирургических инструментов, мыловарня и формалиновый завод. Был организован сбор лекарственных трав для медицинских учреждений Красного Креста.

Из-за большого количества военных штабов и иностранных миссий, размещённых в городе, Иркутск к лету 1919 г. превратился в оживлённую белочешскую столицу Восточной Сибири, в котором главными хозяева стали чехи, которые прямо заявили иркутским властям, «что не станут беспокоиться о таких вещах, как разрешение, а будут делать, что захотят». Первым делом они по-хозяйски заняли все лучшие дома в центре города под свои штабы.

          Парадоксально, но этот насыщенный событиями период времени в истории города остаётся белым пятном для краеведов и историков, как будто не было никаких оккупационных войск в городе. Ни в одном из изданных путеводителей по Иркутску, в книгах о старинных иркутских фотографиях и почтовых открытках, также в выставочных экспозициях Иркутского краеведческого музея и Музея истории города Иркутска нет ни одной фотографии о присутствии чехословацких войск в Иркутске, а в описании городских исторических зданий упоминается их история лишь до 1918 г. и после 1920 г., когда в них размещались штабы Красной армии и различные большевистские, а позже советские учреждения. 1919 год буквально вычеркнут из истории города. Упоминания об иностранных оккупационных войсках, их военных штабах, типографии чехословацкой армии, располагаемых в 1919 году на центральной улице города, практически рядом с друг-другом, в краеведческих книгах никогда не упоминались. Следует заметить, что нет ни одного экспоната или фотографии об этом и в Музее-усадьбе В.П. Сукачёва, где в 1919 г. длительное время размещалась резиденция генерала Я. Сыровы, и где был создан и подписан исторический Чешский меморандум о разрыве отношений с правительством Колчака, подписанный 13 ноября 1919 года политическими руководителями чехословацкого корпуса Б. Павлу и В. Гирса. Об этих важнейших, с исторической точки зрения, эпизодах в жизни усадьбы В.П. Сукачёва не рассказывают экскурсоводы и совершенно ничего не написано в изданиях самого музея. Нельзя найти каких-либо интересных сведений и у иркутских историков, всё, что удалось собрать по этой теме, опубликовано исключительно в легионерской литературе на чешском языке, которая никогда не переводилась на русский язык, а все фотографии, для иллюстраций этого периода жизни в Иркутске, взяты из фотоархива Мемориала свободы в Чехии, а не из музеев и архивов в самом Иркутске.

              1919 год примечателен тем, что это – единственный год в истории города, когда по его центральным улицам маршировали иностранные оккупационные войска со своими развёрнутыми знамёнами, боевым оружием и военными оркестрами, сначала чехословацкие и румынские части, затем японские, американские и английские солдаты. Череда военных парадов и смотров стала обыденным событием на центральной площади города – Тихвинской, которую украшал величественный Казанский кафедральный собор. Он не сохранился до наших дней, оставив на память о себе потомкам лишь многочисленные фотографии.

КАЗАНСКИЙ КАФЕДРАЛЬНЫЙ СОБОР (1875–1894)

Кафедральный собор Казанской Божьей Матери был построен в основном на средства иркутского купца и золотопромышленника Е.А. Кузнецова. Иркутский кафедральный собор входил в число крупнейших культовых сооружений России. Он вмещал в себя 5 тыс. молящихся, а его высота достигала60 м. Для сравнения – Исаакиевский собор в Петербурге вмещал 8 тыс. человек, а храм Спасителя в Москве был выше иркутского собора всего на13 м. Казанский кафедральный собор являлся архитектурным шедевром города в XIX в. и считался одним из красивейших храмов России. После Октябрьской революции, в условиях гонения церкви, началась активная кампания по ликвидации собора. В 1932 г. собор был взорван, а его обломки использовались для засыпки Тихвинской площади, в результате чего ее уровень поднялся почти на метр.

ИНФОРМАЦИОННО-ПРОСВЕТИТЕЛЬСКИЙ ОТДЕЛ

          Все, публикуемые в этом тексте, исторические фотографии Иркутска, сделанные в 1918–1919 гг., взяты из легионерских архивов. Они сохранились в Чехии, благодаря усердной работе, даже во времена боевых действий и хаоса Гражданской войны в России, Информационно-просветительного отдела Чехословацкой армии, созданного по приказу генерала М.Р. Штефаника в начале 1919 года. Его председателем был назначен Йозеф Кудела, известный своими публикациями во многих печатных изданиях. С 1918 по 1920 год он работал главным редактором «Чехословацкой газеты». Писатель Кратохвил в книге «Путь революции» пишет: «Краеугольным камнем просветительской и культурной деятельности в войске в ту пору был ИОО (Informačně osvětový odbor), т. е. Информационно-просветительский отдел, который в своих «командах» сосредотачивал наиболее талантливых, опытных мастеров либо просто энтузиастов со всего корпуса. Когда и как он возник? В конце мая 1918 г. в Челябинске, на I съезде корпуса было организовано (либо подтверждено существование) двенадцати отделов (финансового, военного, кадрового, обеспечения, юридического, медицинского, социальных дел, пропаганды, просветительского, народно-хозяйственного, словацкого и земляческого). Из них нас интересуют два – просветительский и информационный. Два эти отдела, независящие друг от друга (ведением дел), были в начале 1919 г., по приказу генерала Штефаника о реорганизации управленческого аппарата, ликвидируемого ОЧСНР в России, соединены в один отдел, который получил название Информационно-просветительского. Для этого отдела в своеобразной языковой среде легиона прижилась аббревиатура I00, которую затем солдаты заменили словом «сотня». Всем этим «цирком» командовал и управлял более чем усердный председатель Йозеф Кудела, который был не только автором многочисленных корреспонденций во всех возможных печатных органах во время своего пребывания в России, но он не замолчал и вернувшись на родину»[4].

          1 мая 1918 года был вызван из Барнаула в штаб Восточного фронта в Иркутск Франтишек Штейдлер[5], ставший первым историографом и архивариусом Чехословацкой армии. Как заведующий историческим отделом штаба войск Чехословацкой республики в России (с 27 июня 1919) он издал инструкцию, которая должна была направлять историко‑архивную работу в армии Чехословацкой республики в России. Благодаря этому даже в очень тяжелых условиях боев и перемещений удалось собрать многие документы о передвижении чехов и словаков в России. Этот фонд стал основой архива Чехословацкого армейского корпуса в России. Благодаря настойчивой и энергичной работе Штейдлера удалось собрать почти все важнейшие документы и богатый фотоархив о легионах в России, которые впоследствии вошли в состав фондов так называемого «Мемориала Освобождения» в Праге.

Ничего подобного не было сделано в Сибирской армии Колчака, поэтому нет никаких подобных российских фотоархивов о событиях Гражданской войны в Сибири.

ШТАБНАЯ КАРТА ИРКУТСКА ИЗ ШТАБА СЫРОВЫ

В чешской книге «За свободу» размещена редкая фотография, сгоревшего штаба чехословацких войск на ул. Большая в Иркутске в декабре 1919 г. Он располагался в деревянном доходном доме Я.К. Патушинского (на этом месте сейчас находится четырёхэтажный жилой дом К. Маркса, 5). Адъютант Скацел генерала Сыровы, в своих воспоминаниях сравнивал декор фасада здания и деревянные наличники на окнах с венецианскими домами в Италии. Рядом с ним находится красный кирпичный дом (К. Маркса. 7в), он сохранился до наших дней, на мемориальной доске говорится, что в этом доходном доме Я.К. Патушинского в 1918 г. размещался революционный трибунал. Никаких упоминаний, что в этом здании размещалось позже, в 1919 г. узнать пока не получается. Использовался ли он для нужд чехословацкой армии выяснить не удаётся. Оба, соседних друг с другом здания, белое – деревянное, и красное – кирпичное, судя по подписям к историческим фото были доходными домами Я.К. Патушинского, деревянное с чехословацким штабом сгорело, красное – стоит до сих пор.

В Иркутской летописи, составленной Ю.П. Колмаковым упоминается пожар в штабе чехословацких войск. 8 декабря 1919 года В доме Патушинского на Большой улице, где находились правление дежурного генерала, канцелярия генерала Я. Сыровы и Штаба чехословацких войск, в 8 часов утра возник пожар. Сильный огонь повредил передний фасад здания. Имущество и документация не пострадали.

Определить точное местоположение чехословацких штабов в Иркутске помогла штабная карта из личного архива адъютанта Скацела, написавшего по возвращению в Чехословакию в 1922 г. книгу «С генералом Сыровы в Сибири». Она была любезно прислана для публикации его внуком, известным чешским адвокатом, проживающим сейчас в Брно. «Дедушка любил карты, – пишет его внук – он брал их из штаба и на досуге внимательно изучал. В штабе их брали с собой домой очень многие, как он мне рассказывал. Эта карта просто лежала в папке с разными документами моего дедушки. Сохранившаяся после пожара в штабе 8 декабря 1919 г. карта Иркутска, и ещё плюс одна, интересная карта дислокаций партизанских отрядов, пролежала более 100 лет в семейном архиве в личной папке адъютанта генерала Сыровы капитана Скацела. Публикуется впервые.

Синим цифрам на карте Иркутска соответствуют (не все надписи удалось точно перевести на русский яз.):

1.    Финансовое управление, на основе которого в декабре 1919 г был учреждён Легиобанк. Улица Дехтевская, на которой расположено финансовое учреждение, была переименована в Чехословацкую.

2.    Военно-сберегательная касса.

3.    Гараж автотранспорта и легковых автомашин Чехословацкой армии.

4.    Канцелярия генерала Я. Сыровы и Штаб чехословацких войск.

5.    Редакция ежедневной газеты «Чехословацкий дневник». Чешская военная типография Информационно-просветительского отдела. Полковой магазин печатной продукции.

6.    Штаб дивизии.

7.    Дом инвалидов, ожидающих отправки домой.

8.    Перевод затруднён

9.    Военная администрация Min. V. (военная полиция?)

10. SO дивизии (?)

11. Osertn дивизии (Особый отдел дивизии?)

12. Резиденция дом-дача генерала Я. Сыровы.

13. Казармы 1-го и 2-го полка 1-ой дивизии. (Красные казармы)

14. Надпись неразборчива.

Если к этим надписям на улице Большой добавить на карту Чешский клуб, Чайную «Возрождение армии» и рестораны в которых отдыхали чехи, то почти вся улица Большая окрасится в цвета чешских флагов. Также на этой улице располагались японская военная миссия, французское консульство, английский клуб и вблизи на Пестеревской улице – Императорское японское консульство, а на углу улиц 4-я Солдатская и Большая (ныне – ул. Киевская, 1, на углу ул. К. Маркса), возможно, находилось генеральное консульство США (но это не точно).

[1] Й. Ваврох: «Поставка MS. войска в России 1914–1920 гг.», Прага 1928 г., стр. 62–63. В книге Брадлова: с. 132.

[2] Zeman… 1931, с. 204.

[3] Чех док. .. с. 961.

[4] Kratochvil… 1928, c. 246, 249.

[5] F.V. Stеidlег. Československé hnuti na Rusi «Památník odboje», Praha, 1921, str. 85–86.