АМУРНЫЕ ПОХОЖДЕНИЯ БРАВЫХ ЛЕГИОНЕРОВ И ИХ РУССКИЕ ЖЁНЫ

Текст Сергей Волков

АМУРНЫЕ ПОХОЖДЕНИЯ БРАВЫХ ШВЕЙКОВ. РУССКИЕ ЖЁНЫ ЧЕХОСЛОВАЦКИХ ЛЕГИОНЕРОВ

Из путеводителя по Иркутску 2001 г. Пивной бар «У ШВЕЙКА». К. Маркса, 34. Имеется летняя площадка, как правило, всегда заполненная людьми. С 20 часов ежедневно звучит музыка. Профессиональные артисты играют на скрипке, пианино, синтезаторе. Бар в старинном подвале, стены которого сложены из тёсанного камня, открыт в конце 1997 г. Уютное и отреставрированное подвальное помещение на 76 мест, сохраняющее романтическую атмосферу старины, выдержано в стиле классических традиций чешских пивных баров. На стенах охотничьи трофеи и иллюстрации приключений бравого солдата Швейка. Предлагается светлое и темное «Пльзенское пиво» в кружках (креветки, раки, фирменная котлета с ребрышком «У Швейка», рыба, сибирские пельмени). Пиво варится по чешской технологии с использованием фирменного словацкого солода (основной ингредиент, используемый в пивоварении). Демократическая атмосфера не требует вечерних туалетов, в зал входят в верхней одежде и вешают ее рядом со столом прямо на стены. Здесь хорошо посидеть с другом или подругой, негромкая музыка не мешает говорить. Зал заполняется с 18 часов. Имеется банкетный зал на 16 мест.

          В настоящее время этого пивного бара уже нет. О популярном персонаже из чешского романа – бравом солдате Швейке в Иркутске теперь напоминают лишь мемориальные доски в честь чешского писателя Ярослава Гашека. Единственным напоминанием о присутствии чехословацких войск в годы Гражданской войны в Иркутске остались название улицы имени Ярослава Гашека и мемориальная доска в его честь на бывшем штабе Красной Армии (здание гост. Централь на ул. К. Маркса, где он работал в политотделе). Ярослав Гашек, будущий автор романа «Похождения бравого солдата Швейка», как и многие из чехословацких легионеров, вернулся на родину с русской женой.

          По официальным данным в рамках эвакуации из России в Чехословакию было отправлено 1726 русских женщин, из них около 1600 жён чехословацких солдат и офицеров, и 717 детей. На каждый пароход приходилось 20–30, а то и 50 русских жен. С русскими женами на родину вернулись генерал Гайда, полковник Кадлец, писатель Ярослав Гашек, майор Кратохвил, автор будущей книги «Путь революции». В Праге Гайду и Гашека ждали законные жёны, Гайда развёлся, а Ярослав Гашек некоторое время жил в одной квартире со своими двумя жёнами.

          Тема браков в чехословацких легионах на Руси и его последствия мало разработана, по обыкновению внимание историков привлекают лишь бои на фронтах и перечень солдатских потерь. Однако, эта проблема была насущной для чехословацкой армии, так как создавала для неё обременительную обозу из-за необходимости размещения солдатских жён, а массовые мимолётные амурные похождения солдат привели к росту венерических заболеваний среди личного состава. Командование было вынуждено открыть два специализированных учреждения для их лечения, один в Петропавловске, второй – во Владивостоке и временно запретить военные браки внутри легиона. Продолжительное нахождение на территории России в русской национальной среде, также заключение браков с русскими женщинами способствовало неизбежному росту симпатий к русскому народу и нарастанию протестов против вмешательства во внутренние дела России (см. солдатский бунт, II Съезд солдатских депутатов в Иркутске).

          Иркутск, ставший военным и культурным центром чехословацких войск, где был размещен многотысячный личный состав 1-ой дивизии, стал и главным досуговым центром армии, где молодые и бравые солдаты, находили себе отзывчивых барышень. Только за один день 25 мая 1919, когда на Тихвинской площади отмечался Праздник свободы, в Крестовской церкви было совершено венчание 12 русских женщин с чехами. В Иркутске познакомился со своей будущей женой, студенткой Акулиной Кононенко, майор Кратохвил, на которой он женился в начале 1920 г. В Екатеринбурге в 1918 г. нашёл себе жену Нину Круковскую прапорщик Антонин Чила, ставший впоследствии подполковником, командиром 10-го чехословацкого полка, который передал в Иркутске в феврале 1920 г. золотой эшелон под охрану иркутского Политцентра, и выехал вместе с семьёй из России с последним чехословацким эшелоном. Как и многие другие легионеры, полковник Кадлец женился в Иркутске 15 декабря 1919 года на Вере Федоровне Соловьевой. Полковник Карел Кутльвашр (1895–1961), будущий чехословацкий генерал и один из организаторов Пражского восстания 1945 года, как ни удивительно, в Иркутске в мае 1919 года не получил от командования разрешения жениться на молодой, влюблённой в него, 20-летней девушке. Уроженка Иркутска Елизавета Викторовна Яковлева (1899, Иркутск – 1980, Прага) покинула отчий дом невестой, свадьба состоялась в Праге 28 июля 1920 года. Жениху было 25 лет, невесте 21, и впереди у них были 40 лет, которые они прожили вместе «в радости и в горе, в богатстве и в бедности, в болезни и здравии». Большое число чешско-словацких солдат нашли в России своих будущих жён, у многих были лишь мимолётные увлечения, не все браки военнослужащих с русскими получали одобрение командования. В своей книге чешский историк Далибор Вача приводит пример легионера-фотографа, который спрятал неодобренную командованием для официального брака русскую жену в армейском фургоне, предназначенном для фотолаборатории и таким образом пытался скрытно вывезти её во Владивосток. В легионерской литературе встречаются данные, что около двух тысяч человек из Чехословацкого корпуса не стали уезжать на родину, а остались в России, многие из них женились на русских. Как сложилась их дальнейшая судьба в большинстве случаев неизвестно, эта тема не нашла отражения в исследованиях. Часть из оставшихся из-за русских жён в Сибири легионеров, стали жертвами большого террора в конце 1930-х гг. Историю одного из них, легионера Томаша Гаека, оставшегося в Сибири из-за русской жены, рассказало чешское издание aktualne.cz. Семья поселилась в далёком таёжном селе Сосновка, Томаш стал работать лесником, но даже эта глушь не спасла его от большого террора. В 1935 году он был арестован сотрудниками НКВД и о его дальнейшей судьбе больше ничего неизвестно.

В Иркутске издавался чешский юмористический журнал «Гопачки» («Качели»). В нескольких уцелевших экземплярах журнала можно увидеть сатирико-политические карикатуры, и рисунки амурного времяпрепровождения чешских военных и иркутских кокеток.

Вот как описывает досуг чехословацких легионеров чех Власак: «После службы там достаточно свободного времени и используется оно по-всякому. В Иркутске у каждого есть какое-то свое занятие. Есть у них там театр, хор и другие кружки, библиотека, шикарная дядюшкина чайная, такое «солдатское собрание», но совершенно замечательное. Я там был три раза и скажу вам, что то, что у нас тут при штабе полка, это ерунда, по сравнению с тем, что у них там в Иркутске. Они там играют в шахматы, в шашки, в футбол, во что хотите, гуляют с барышнями. Какую девушку в Иркутске ни возьми, каждая, по меньшей мере, «дочь полковника» и все ищут «защитника», который бы их отвез к родителям»[1].

В чешской работе «Ограничение браков в чехословацких легионах на Руси и его последствия» говорится: «Временный полный запрет военных браков внутри легиона на несколько месяцев был объявлен после 1-го съезда чехословацкой армии летом 1918 года, и был вызван большим количеством незаконных браков в своих рядах. Участие нашей армии в Гражданской войне в России обычно связывают с военными успехами или с экономической деятельностью легионеров, но не так часто встречаются попытки заглянуть в повседневную жизнь людей, попавших в водоворот войны. Члены легионов, зачастую молодые люди, в основном уже несколько лет находящиеся вдали от дома, начали заводить кратковременные и долгосрочные знакомства. Вопросы размещения солдатских жён, с их последующей транспортировкой в Чехословакию были обузой, которую командование старалось максимально ограничить, поэтому с самого начала требовалось предварительное разрешение, чтобы такая связь была признана чехословацкими властями законной. С лета 1918 по начало 1919 года браки для военнослужащих были даже полностью запрещены. Более того, все это время несанкционированный брак преследовался в суде как дисциплинарное правонарушение. Кодекс полностью запрещал приводить «лиц женского пола» с «непристойным умыслом» в помещения, где проживают представители войск Чехословацкой Республики, нарушителю грозил срок тюремного заключения до трех месяцев. Даже в случае одобрения брака женщина не может жить с солдатом и будет вынуждена проживать отдельно. В отчете Юридического отдела за весь 1919 год приводятся несколько разные цифры о количестве зарегистрированных браков по отдельным месяцам, но различия лишь в единицах. Всего из 379 заявлений за 1919 год было одобрено 213 браков»[2].

Большой популярностью среди легионеров пользовались народные гуляния в Александровском саду на берегу Ангары, поскольку давали возможность сблизиться с местным населением, особенно с представительницами слабого пола. Особенно много горожан собиралось в саду на Набережной в дни музыкальных выступлений популярного среди легионеров чешского оркестра под руководством Рудольфа Карела. Все шестьдесят членов оркестра были военнослужащими Чехословацкого корпуса, исключением была русская исполнительница Лидия Львовна Альбрехтова, которая работа в оркестре на договоре.

          Не все молодые легионеры уехали на родину с русскими жёнами, многие из них впервые в своей жизни влюбились в Сибири, но были вынуждены с ними расстаться, сохранив тёплые воспоминания о своей первой влюблённости на всю жизнь. Случались и совсем другие, совершенно некрасивые истории, когда влюблённых в них доверчивых подруг банально бросали, предварительно обманув и подло присвоив их ценности. В Летописи города Иркутска, сообщениям которой можно доверять, записано: «Когда чехи покидали Иркутск, их дульцинеи /возлюбленные/ дамы и девицы прибыли для отбытия с чехами. Им предложили два вагона в конце поезда, которые они и заняли. После 3-го свистка поезд с чехами ушел, а вагоны с наивными женщинами остались на пути. Предварительно чехи упросили их золотые вещи продать, а деньги отдать им на сохранение, что и сделано??!» (24 июля 1919 г.)[1].

[1] Романов Н.С…, с. 358.В дневниках легионеров встречаются проникновенные строки о прекрасном периоде молодости и любви к русскому народу.

Генрих Скацел. С генералом Сыровым в Сибири (PDF машинный перевод)

PDF Генрих Скацел ”С генералом Сыровым в Сибири”. Впервые на русском языке с разрешения правообладателя внука Генриха Скацеля. Чехослов легионеры

Байкальская земляДругие авторы

          Теперь о хороших историях. В дневниках легионеров встречаются проникновенные строки о прекрасном периоде молодости и любви к русскому народу. Йинджих Скацел, 23-летний адъютант генерала Сыровы, подружился в Иркутске с красивой девушкой Н. Надеждиной, судя по его опубликованным воспоминаниям «С генералом Сыровы в Сибири» он был неравнодушен к ней, встречался, ухаживал и катался вместе с ней со снежной горки на санках. Однако, он уехал из России один, увозя на память о первой любви своей жизни лишь подаренную ей перчатку. В своей книги он в итоге написал об испытанных им тёплых чувствах к русскому народу: «Я знаю, что чехословацкие добровольцы любили русский народ настолько, насколько можно любить братский народ, которому они посвятили несколько лет своей жизни. Как каждый успех русских радовал чехословацкого человека, так и каждая неудача братского народа тяготила его. Больше всего наш солдат сожалел о нарушении единства русской нации… Сколько имен и сколько событий связало нас с этой второй родиной!... Здесь, в этой беседке, я часто беседовал с Михаилом Ивановичем и Надеждой в поздние вечерние часы. В то время большие аллеи пересекали сад. Одной из них, скрытой, не пропускавшей солнечных лучей и недоступной для посторонних глаз, во время Первой мировой войны солдаты – парни около 20 лет, дали название Аллеи любви. Именно вечером было здесь весело. Девушки из окрестностей здесь танцевали между белыми березами, как нимфы. После года пребывания в вагонах, полных пыли и дыма, под оглушительную музыку паровозных сирен, пребывание здесь было явно очень приятным. Весенняя флора смягчила души и пленила их».

Последняя запись из его дневника, сделанная перед отъездом из России на корабле «Президент Грант» 14 мая 1920 г.: «… Я пытаюсь снова представить все те прекрасные мирные моменты, которые у меня там были. Я хотел бы положить кости туда. Я хотел бы чувствовать себя таким же свежим, как я чувствовал себя там. Я бы хотел, чтобы румянец на моем лице вернулся. Однако я чувствую, что сердце болит, что прошлое не вернется… Если я заболею, я не знаю, что произойдет. Единственным выходом было бы поехать в Россию, где мне было так хорошо. Широкие русские души манят меня обратно… Действительно странно, что перед отъездом из страны, с которой я только что попрощался, я так часто думаю о России…».

Последнее письмо – сообщает его внук Г. Скацел – от нее «дед получил в апреле 1920 года во Владивостоке... она была любовью его жизни». Через 100 лет рукопись Генриха Скацела (она переведена и опубликована на сайте «Байкальская земля») и его имя снова вернулись в Иркутск, туда где он встретил свою первую любовь – русскую девушку Надежду… Усадьба Сукачёва, где они вместе проводили вечера и катались на санках с горки, сейчас стала музеем с красивым парком, куда на бывшие «Аллеи любви», упоминаемые им в книге, сейчас любят приходить молодые мамы с детскими колясками.

[1] Далибор Вача…, с. 88–118. (Vlasak, 1934, с. 222).

[2] VHA Прага, фонд Министерства обороны. АЮО, яч. 98, Отчет юрид. отд. за 1919 г., с. 43. Из работы Omezení sňatků v československých legiích na Rusi a jeho důsledky Jakub Novák.