ДОРОГА ВЕТРОВ. НЭМЭГЭТИНСКАЯ ВПАДИНА
Текст и фотографии Сергей Волков
Подробнее о Монголии и Гоби в книге:
ПАЛЕОНТОЛОГИЧЕСКОЕ МЕСТОНАХОЖДЕНИЕ НЭМЭГЭТУ
Мы стояли в русле размокшего сайра с отвесными обрывами красных песчаников на дне грандиозной песчаной гобийской котловины, заехав неизвестно куда-то далеко по песчаной целине в лабиринт ущелий и оврагов, окончательно потеряв все ориентиры для автомобильного пути и тешили себя надеждой, что именно тут, в изрытых водными потоками отложениях – «цавах», можно найти окаменелые кости динозавров.
«Вероятно, Нэмэгэту – одно из мест, которое выбирают святые и пророки, чтобы искать очищения и просветления в этой пустыне. Именно просветления, озарения, потому что место непригодно для глубоких размышлений. Здесь надо совсем немного времени, чтобы мысли угасли, а память поблекла. Остается лишь то, что перед глазами: выпуклая поверхность планеты, океан воздуха, а по ночам Галактика. И только они питают сознание». (Мацей Кучинский. Из книги «Тропик динозавра»).
Если быть точным, на картах нет названия межгорной котловины, а нанесены только названия гор, окаймляющих её: с севера – Алтан-Уул (2273 м), Нэмэгт-Уул (2766 м) и Сэврэй-Уул (2631 м), с юга – Тост-Уул (2517 м) и древний вулкан Ноён-Уул (2307 м). Но когда произносишь названия Нэмэгэту или Нэмэгэтинская впадина, ученые-палеонтологи понимают, что речь идет о местности с всемирно известными местонахождениями ископаемых костей динозавров южнее горы Нэмэгт-Уул, самой высокой из гор, окружающих обширную впадину. В геологическом плане Нэмэгэтинская впадина представляет собой дно древнего водного бассейна, существовавшего 65–70 млн лет назад, в речных отложениях которого, где древние реки замедляли течение, образовались знаменитые ныне скопления костеносных отложений динозавров.
Котловина протянулась с запада на восток на 200 км, её ширина с севера на юг достигает 50 км, масштабы настолько велики, что даже сегодня, несмотря на появившиеся здесь накатанные автодороги не хватает светового дня для её продольного пересечения. Масштабы Нэмэгэтинской впадины настолько большие, что со дна бывает не видно окружающих гор, и ориентироваться без компаса и GPS в ветреную погоду, когда здесь поднимается пыль, закрывающая диск солнце, очень сложно. В центре впадины, особенно в её восточной части, серьёзным препятствием становятся гигантские массы песка, переносимые сюда с запада регулярными мощными весенними бурями и достигающими 9-бальных значений. Вновь образующиеся дюны вязкого песка переметают дороги, что сильно ограничивает скорость движения. В 1946 г. автомобильная дорога была здесь проложена только до сомона Ноён – самого южного и удаленного из сомонов Южно-Гобийского аймака.
ТРОПА «ОДИННАДЦАТИ КОЛОДЦЕВ»
Старая караванная тропа, именуемая тропой «Одиннадцати колодцев» проходила с запада на восток по центру Нэмэгэтинской впадины и вела от озера Орог-Нуур к Хух-Хото. Первыми автомашинами, въехавшими в Нэмэгэтинскую впадину по старой караванной тропе и сухим сайрам, стали две полуторки и один трёхосный «Студебекер»палеонтологической экспедиции Академии наук СССР, которой руководил профессор И. А. Ефремов (1946 г.). Два месяца палеонтологическая экспедиция на этих машинах исследовала Нэмэгэтинскую впадину, отмечая в своих отчётах, что передвижение по котловине затруднено из-за заполняющих её песков, чтобы проложить дорогу для автомашин была предпринята даже дополнительная разведка на верблюдах. В отчётном докладе И.А. Ефремова для общего собрания АН СССР «О монгольской палеонтологической экспедиции» о прокладке дороги говорится: «Наконец, объединенные усилия: смекалки шоферов, частые разъезды научного персонала, бесконечные размышления начальника экспедиции принесли свои плоды, и мы проложили дорогу, по которой могли передвигаться, не рискуя немедленным выходом машин из строя. Впоследствии эта дорога совершенствовалась, но только к концу работ, после прошедших дождей, накаталась как следует. Если раньше мы тратили на путь в 150 км до районной автомобильной дороги чуть ли не два дня при десятичасовой езде, то под конец проезжали это расстояние с тяжелыми грузами в 4–5 часов. Накатанная нами дорога будет служить нам в последующие годы работ и вообще останется пригодной для езды на долгие годы. Коллектив экспедиции присвоил этой дороге имя Академии наук, под которым она стала известна и в аймаке.
Из дневника 2018 г.: Я снова в Гоби, песках древней Шамо, к нашему несказанному удивлению, затопленных и залитых ливневыми водами, до такой степени что местами знакомая нам дорога, ранее проложенная среди безводных песков, ныне упирается в большие озера, объехать которые невозможно из-за размокших глинистых такыров протянувшихся на десятки километров. Монгольских машин нет совсем, вероятно из-за сильных ливней межаймачная дорога между Гурвантэсом и Баянхонгором стала совершенно непроходимой. Сегодня мы с трудом въехали в центр легендарной Нэмэгэтинской впадины, но сможем ли продолжить завтра движение дальше по маршруту пока непонятно. Мои сапоги покрыты толстым слоем засохшей глины. после многочисленных разведок возможного проезда по мокрой грязи. Для ночёвки мы въехали по целине на сухой холм, откуда хорошо обозревается окрестность, удачно что на закате вблизи появилась протяжённая вереница диких верблюдов, как-будто караван из приключенческих романов и надолго замерла около воды напротив нас. Пойду их фотографировать, а как прошла ночь сообщу при первой возможности.
Совершенно нет условий и времени писать. После обильных дождей проехать по центру Нэмэгэтинской впадины невозможно. Дорога конкретно ушла под воду. Впервые вижу настоящее наводнение в пустыне Гоби, когда вместо песчаных дюн, плещутся огромные озёра. Искать проезд приходится по бездорожью, при этом мало помогает GPS и биолокационные рамки. Видим, что дорога в 5 км южнее, но как туда проехать не подсказывает даже интуиция. Последняя надежда на Вестников, так мы называем монголов, всегда появляющихся в самый безнадёжный момент. Так было и этим утром, как раз точно к моменту отъезда со стоянки появился откуда-то из зарослей саксаула монгольский мотоциклист и деловито предложил следовать по его следу. Без его подсказки мы бы выбрали другое направление. Но он оказался прав и через полчаса мы стояли на твёрдом грунте. Решили больше не спускаться в котловину и искать проезд у подножия гор. Проехать там можно по козьим тропам, трудно/ но возможно. Дорога оказалась настолько эмоциональной, что ночью снился яркий сон, как машины вместо мелкосопочника стремительно въезжают на острые горные пики и с разгона взмывают в синеву небосвода. На козьих тропах в самом деле есть одна опасная особенность, когда с разгона въезжаешь на гребень, который резко поворачивает, если не повернуть на узком гребне, то прямо будет обрыв. Мы идём с трёхдневным опозданием от графика движения и только завтра должны достичь заповедной границы Шамбалы!
Природа обалденная. Из-за размокших дорог ищем объезды и часто попадает в совершенно девственные земли. Грунт пропитан влагой, как губка, даже в следах от ботинок выступает вода. В одном месте дорога просто ушла под воду, образовавшегося здесь нового большого водоёма. И это в самом безводном месте Монголии - пустыне Гоби! Сегодня с трудом нашли сухое место для палаток на чёрном куполе из вулканического туфа. Утром оказалось что стоим на месторождении полудрагоценных камней. В вулканической породе было полно шаровидных кристалов кварцитов и сердоликов, которые образовывались при остывании магмы.
На твой вопрос. Коротко о команде. Нас шесть человек. Среди них три директора автомобильных центров Рено из Иркутска, Братска и Красноярска, наверное поэтому эта наша 17-Гобийская экспедиция проходит под брендом Duster Trophy. Машины идут на удивление здорово. Даже не ожидали от них такой проходимости!
В конце 1990-х гг., во время своих первых Гобийских экспедиций мы ещё захватили плохие дороги и часто блуждали по сухим сайрам в поисках проезда, ныне эта романтика осталась в прошлом. Асфальтированная дорога проложена от Даланзадгада до Баяндалая, а по центру Нэмэгэтинской впадины сделана грейдерная дорога, позволяющая ехать со скоростью до 80 км в час, от которой отходит много накатанных дорог к подножию гор.
Всемирную известность Нэмэгэтинской впадине, принесли открытые в ней в 1946 году палеонтологической экспедицией Академии наук СССР под руководством профессора И.А. Ефремова три крупных местонахождения ископаемых костей динозавров, сопоставимых по значимости со знаменитым Тендагуру в Танзании. В старинных монгольских легендах рассказывают о раненом драконе, который «пролетая над горами и степью, потерял силы, упал и умер. Сперва, он ударился о землю хвостом и задними лапами. Кости его глубоко вошли в землю и стали каменными. Там, в горах Нэмэгэту, лежат теперь хвост и задние лапы дракона. Голова же с туловищем упали дальше на полтора дня пути, в горах Тост-Уул. Вот как велик был страшный дракон!». Так появилось и название ископаемых костей – «лууны яс» (кости дракона). Рассказы старых аратов свидетельствую о почитании этих загадочных костей – «каменных драконах», дух которых нельзя тревожить, ибо от этого могут произойти разные беды и в первую очередь падеж скота.
Нэмэгэтинская впадина – дно древнего водного бассейна, существовавшего 65–70 млн лет назад. В результате постоянной водной и ураганной ветровой эрозии в течение многих десятков миллионов лет, ископаемая фауна оказалась почти на поверхности. Палеонтологи всего мира считают Гоби своеобразной кладовой окаменелых яиц и целых скелетов динозавров.
Здесь, в «мертвом слое» Гоби на площади около 20 км2, обнаружены громадные захоронения мезойских динозавров. В «мертвом слое» Гоби выявлено большое содержание сажи, в 10 тыс. раз больше, чем при обычных пожарах. Предполагают, что 65 млн лет назад на границе мелового и третичного периода в эволюции Земли произошла глобальная катастрофа, вызвавшая гибель всего живого, в том числе динозавров – самых крупных хищников, когда-либо существовавших на земле. Линия развития этих животных прервалась, не оставив потомков. Самые большие из них – тираннозавры – достигали длины 12–15 метров, высоты 4–6 метра, весили около 5–8 тонн, а длина черепа составляла 1,5–2 метра.
Палеонтологическая экспедиция И. Ефремова обнаружила здесь «целый слой, состоящий сплошь из черепашьих панцирей и скелетов, местами плотно спрессованных друг с другом, точно финики. Здесь произошло захоронение тысяч черепах, остатки которых были снесены сюда с суши водными потоками после массовой гибели животных». В итоге раскопок в Нэмэгэту экспедиция собрала около 49 тонн палеонтологических материалов превосходной сохранности.
Полный скелет утконосого динозавра-зауролофа удалось выкопать А.К. Рождественскому во время его экспедиции в Нэмэгэтинской впадине. Скелет достигает в высоту пяти метров, даже одна задняя нога гораздо выше человеческого роста. Сейчас скелет выставлен в Палеонтологическом музее Российской Академии наук. Другой гигантский скелет динозавра выставлен в Государственном центральном музее Монголии в Улан-Баторе. Крупные фрагменты костей в основном собраны, и найти их сейчас большая удача, а вот мелких окаменелых фрагментов предостаточно. Мы их часто находили в предыдущих экспедициях, не исключением стала и нынешняя. Буквально при первой пешеходной прогулке, как на заказ под ногами в грунте оказался окаменелый фрагмент древней кости из шести кусочков, как раз каждому по сувениру.
По современным данным, динозавры исчезли по геологическим масштабам очень быстро – всего за несколько миллионов лет. Одновременно с ними вымерли очень непохожие на них по образу жизни морские рептилии, все летающие ящеры, многие моллюски и другие жители моря. На сегодняшний день ни одна из существующих гипотез о вымирании ящеров, как, например, резкое похолодание, стократное увеличение радиации, катастрофическое столкновение небесного тела с землей не являются убедительными. Внезапность массового вымирания динозавров до сих пор необъяснима и разгадка причин их полного исчезновения ещё ждет своих будущих исследователей.
Следующая наша цель – найти окаменелые фрагменты костей динозавра. Для этого надо попасть на одно из известных палеонтологических местонахождений. В 1925 г., севернее Нэмэгэтинской впадины, в красных песчаниках Шабарак-Усу (ныне Баянзаг) американской экспедицией были впервые в Монголии найдены многочисленные скелеты разнообразных динозавров и целые кладки их окаменелых яиц. В одной из таких кладок оказалось до 30 яиц, расположенных в три слоя один над другим.
В этой местности, в отличие от монастыря Эрдэнэ-Дзу, где также развита торговля сувенирами и у продавцов преобладают предметы буддийского культа и древние монеты, здесь широко представлены ископаемые фрагменты костей динозавров, окаменелое дерево с Арц-Богд-Уул, цветные минералы пустыни Гоби и небольшие арбузы с орошаемых плантаций Булгана. Стоимость яйца динозавра составляет $60–100, образец окаменелого дерева $1–8, набор маленьких окатанных гобийских цветных минералов – $0,5–1. Говорят, что за хорошее коллекционное яйцо динозавра в Японии могут заплатить $30 000. По монгольским законам яйца динозавров нельзя вывозить из страны, и в случае их обнаружения у туристов на таможне они рассматриваются как контрабанда, и соответственно оцениваются по мировым ценам, близкой к указанной из Японии. Поневоле, задумаешься, стоит ли покупать на сувенир яйцо динозавра.
В научной литературе описано восемь видов яиц динозавров. Размеры обнаруженных яиц колеблются от 10 до 30 см, некоторые имеют овальную форму. Встречаются экземпляры с прекрасно сохранившейся скорлупой. Внутри одного окаменелого яйца ученые обнаружили остатки зародыша. Внешне они особо неприметны среди черных окружающих валунов, внимание к ним привлекает необычная шаровидная форма, часто выступающая из земли в свежих руслах сайров.
Об олгой-хорхое с древних времен передается предание как о толстом червяке длиннее и толще руки, который обитает южнее Алтайских гор в безлюдных местах, где есть песчаный песок. Убивает жертву смертельным укусом или электрическим разрядом. Никто из ученых толком не знает его внешнего вида и свойств. В 1922-
1929 гг. американская экспедиция среди прочего интересовалась сведениями об олгой-хорхое. В конце 1990-х годов поисками олгой-хорхоя на протяжении нескольких сезонов занимались польские зоологи. Они на основании расспросов местных кочевников пустыни пришли к выводу, что, вероятно, существует три вида неизвестных современной науке пустынных червей, но так и не смогли найти подлинных их следов. Однако среди экспонатов в музее пади Елым-Ам, горы Гурван-Сайхан, в настоящее время есть чучело-макет олгой-хорхоя. О загадочном олгой-хорхое в Заалтайской Гоби сообщал также палеонтолог и писатель И. Ефремов: «Среди жителей Гоби издавна распространено предание о большом и толстом черве (олгой — толстая кишка, хорхой — червяк), свыше полуметра длиной, живущем в недоступных песчаных местах Гобийской пустыни. Его можно видеть только в самую жару, в июне-июле, позднее он зарывается в землю и спит.
Рассказы об этом животном совпадают. Олгой-хорхой известен как очень страшное существо, обладающее непонятной убийственной силой, способной поразить насмерть прикоснувшегося к нему человека. Никто из ученых исследователей не видел необычного червя, но легенда о нем так распространена и так единообразна, что, нужно думать, в её основе действительно есть какое-то чрезвычайно редкое, вымирающее животное, вероятно, пережиток древних времен, уцелевший теперь в самых пустынных уголках Центральной Азии.
Рассказы о таинственном олгой-хорхое были популярны и среди участников нашей экспедиции. Понятно, что после этих «страшилок» даже на песчаных барханах моментами становилось неуютно, особенно когда, наяву и живой, встречался необычный песчаный червь, там, где ему питаться нечем. С нами не было биолога, чтобы развеять наши недоуменные вопросы. На барханах Хонгорын-Элс в руки к нам попал молоденький светло-желтый червяк, имеющий спереди шесть длинных лапок вокруг большого рта, практически по диаметру всего туловища, по три с каждой стороны рта, которыми он проворно зарывал себя в песок прямо на наших глазах. Его членистое тело было длиной не больше спичечного коробка, но вдруг где-то под нами затаилась его взрослая мама!
Азарт свойственный всем коллекционерам, подогреваемый необычной обстановкой: темная ночь, при свете налобных фонариков мы внимательно изучаем шершавую корку тяжелого растрескавшегося яйца с множеством мелких белых кристаллов внутри, проверяем это яйцо на ощупь, смотрим на него в лупу, но так и не можем принять решения о покупке. Окаменелое яйцо динозавра попадает нам в руки впервые, никто из нас не может с уверенностью сказать, что это подлинное яйцо, в конце концов, мы скупаем все: и яйца, и окаменелое дерево, и кости. Вероятно, весть о чудаковатых русских быстро распространяется по степи, и утром нас буквально атакуют монгольские продавцы с кошелками, полными всякой всячины, но ничего похожего на окаменелое яйцо больше ни у кого нет.
КОЗЬИМИ ТРОПАМИ
Заезжают в Нэмэгэту обычно по маршруту Даланзадгад – Гурвантэс (340 км) или по более пустынному маршруту Баянхонгор – Гурвантэс (около 400 км). Мы выбрали маршрут прямо с севера, через пески Хонгорын-Элс, через сомон Сэврэй, минуя Гурвантэс, попытались проехать на восток у подножия хребта Нэмэгэту. Нам удалось проехать только 140 км, после чего мы были вынуждены спуститься в Нэмэгэтинскую котловину.
В отчёте советской палеонтологической экспедиции об этой местности написано: «Огромный массив красноцветных гобийских песчаников, протянувшийся вдоль всего подножия хребта Нэмэгэту, в своей большей части не содержит ископаемых остатков. Костеносные горизонты сосредоточены в ложе громадного древнего русла, прорезающего массив немых озерных отложений с северо-запада на юго-восток. Общая площадь вскрытых эрозией костеносных отложений этого русла равна тридцати квадратным километрам. Таким образом, хотя запасы костных остатков в Нэмэгэту необычайно велики, но район возможных поисков значительно сужен».
Сквозной дороги у подножия южных склонов Нэмэгэтинского хребта нет. По сайрам, заваленным в верховьях крупноглыбовыми россыпями камней, мы поднялись до отметки 1800 м. Ехать по белям, усыпанным крупным остроконечным чёрным щебнем и сплошь изрезанным крутыми оврагами сайров, вдоль подошвы гор по звериным тропам оказалось невозможно. Очень много времени уходит на поиск проезда среди сплошных промоин и оврагов, которыми изрыт весь склон Нэмэгэтинских гор. На второй день, убедившись в невозможности проезда по выбранному маршруту, мы быстро скатились по руслу сайра в центр Нэмэгэтинской долины к желтому пятну, где плотность сайров сверху казалась наибольшей. И были вознаграждены потрясающим зрелищем безжизненного «лунного» пейзажа с отвесными обрывами и запекшейся землей. Движение на автомобиле по дну сухих каньонов, отвесные стенки которых местами поднимались на высоту пятиэтажного дома, можно сравнить с легкой эйфорией, когда в возбуждении от увиденного неудержимо стремишься проехать ещё дальше и увидеть ещё больше. В обрывах каньонов часто встречаются глубокие расщелины и небольшие пещеры, а на песчаных покатых склонах – глубокие овраги и густая сеть промытых дождевыми потоками следов. Отличительная особенность таких склонов – абсолютное отсутствие зелени, неприкрытая белесая и запекшаяся земля. Крупные фрагменты костей за короткое время поиска найти уже сложно, но мелких окаменелых костей предостаточно. Основная часть известных палеонтологических местонахождений расположена в центральной части Нэмэгэтинской впадины в ее западной части у подножия горы Алтан-Уул («Золотая гора»).
ПЕРВОЗДАННАЯ КРАСОТА МОНГОЛЬСКИХ САЙРОВ
Чем дальше на юг, тем сильнее блеск чёрной поверхности скал из-за одно-пятимиллиметровой маслянистой корки многовекового пустынного загара, придающей скалам фантастически неземной вид. Бесплодный горный разрушающийся ландшафт на высоте около 2000 метров, сплошь засыпанный дроблёным чёрным каменным щебнем с чрезвычайно скудным проявлениям зелени, оживляют близкие зубчатые гребни из частокола древних причудливых по форме пористых скал из рыхлой конгломератовой породы, изъеденных за миллионы лет сильнейшей эрозией, с многочисленными чернеющими отверстиями пещер, манящих своей таинственностью и, вероятно, ещё помнящих грозный рёв хищных динозавров. Мы увидели монолитные скалы с отрицательным углом наклона стенки, напоминавшие застывшую океанскую волну-цунами высотой 25 метров, сплошь покрытую чернеющими отверстиями разных конфигураций, чем то неуловимым напоминавшую соты пчелиного улья. Очень фотогеничная скала! Горный хребет Хурэн-Ханангийн-Нуруу с древним вулканом Ноён-Уул (2397 м) обрамляет Нэмэгэтинскую впадину с юга и протянулся от Гурвантэса до Нойона на 95 км.
Вот как описывает эту местность И. Ефремов, проехавший здесь по полному бездорожью в 1946 г.: «По мере приближения к Ноян сомону местность становилась все более примечательной. Большие сухие русла врезывались в ущелья среди совершенно голых гор, не прикрытых даже дресвой разрушения. Еще один перевал, и мы опять очутились на голом камне. Удивительный массив плотных кварц-порфиров густого красного цвета находился налево от нас на уровне перевального гребня. За вулканом Ноян-Богдо предстояло свернуть с автомобильного наката на полное бездорожье. Мы перебрались через небольшой хребет песчаниковых скал, похожих на ряды чьих-то смуглых скуластых лиц, и приблизились к хребту Хана-Хере, удивительно походившему на чудовищную стену, сложенную из исполинских глыб».
По этим очень живописным горам в сухое время года можно проехать на автомобиле, используя лабиринт монгольских сайров, однако, когда начинаются сильные дожди в сайрах стремительно появляется вода, автомобильный след замывается, ориентироваться без него в незнакомой местности становится невозможным. Мы вышли в эти первозданные места в моросящий дождь и сразу почувствовали вязкость грунта на дне сайра. Машины таскало из стороны в сторону по размокшему сайру, они заметно проседали и шли тяжело. Автомобильный след часто исчезал совсем, и мы искали проезд по наитию, исходя из логики нужного направления и рельефа. Это очень интересно и эмоционально, просто захватывает дух – искать проезд в лабиринте незнакомых горных ущелий по дну высохших сайров среди отвесных скал, когда даже не представляешь, что ждёт тебя впереди. Иногда мы специально заезжали вглубь каньонов, чтобы полюбоваться совершенно дикими местами, где очень редко бывает случайный путник. Как наглядное свидетельство возможных последствий задержки в этих местах в дождь, стал встреченный нами остов, брошенной здесь несколько лет назад, автомашины, замытый в грунт сайра по самый капот. Мощный поток после сильного ливня способен перевернуть в сайре даже грузовую машину. Окружающий ландшафт был из числа тех, который надолго запоминается и потом становится основой для ярких осознанных сновидений со свободным парением над сказочно красивым девственным миром. Меня особенно привлек вид на одну столбчатую гору, которую я наблюдаю уже вторично издалека, каждый раз сожалея, что нет времени к ней приблизиться, и поле золотистых песков на самой вершине горного гребня у подножия монолитных слоистых скал с многочисленными башенками, и это на высоте двух тысяч метров! Но как обычно бывает в путешествии из-за начинающего дождя, экспедиционной «чумки» от страха надолго здесь застрять и транзитного характера маршрута, всеми этими красотами можно было любоваться кратковременно только из движущего автомобиля, наверное, когда-нибудь я вернусь сюда снова.
Среди аратов бытует легенда о том, что раньше здесь добывали золото. Въехать на машине по лабиринту узких ущелий туда возможно, но без проводника в первый раз приходится сильно плутать. Хотя сама дорога по сухому дну сайра с обрывистыми красными стенами захватывает дух и интересна сама по себе. На дне каньонов встречаются крупные песчаные плиты, можно найти фрагменты панцирей водных черепах и мелкие фрагменты окаменелых костей динозавров. Монголы без нужды не заходят в эту изрезанную обрывами местность и один-два дня, проведенные в этом забытом людьми, заповеднике динозавров, с бесцельными блужданиями среди фантастических обрывов без единого пятна зелени, запоминаются на всю жизнь. Особенно сильные впечатления остаются от одиночных ночных экскурсий, вместе с хаотично перемещающимися светящимися изнутри шарами неизвестной природы.
БЛУЖДАЮЩИЕ ДЬЯВОЛЬСКИЕ ОГНИ
Многие путешественники в Азии отмечают случаи встреч с «дьявольскими огнями» – ночными, яркими огнями, близко приближающими к экспедиции и внезапно исчезающими. Они знакомы современным монголам, встречу с огнями на болоте описывает в своей книге о скитаниях в Монголии Ф. Оссендовский. В гималайских горах подобные светящиеся радужные сферы тибетцы называют «тигле». Приходилось и мне наблюдать такие ночные блуждающие огни в Западном Тибете и в Монголии. Описание их наблюдений можно встретить как в дневниках знаменитых путешественников, так и в рассказах современных туристов. Любопытно, что очень часто наблюдается не один светящийся объект, а парные огни, иногда взаимодействующие друг с другом по замысловатой траектории, очень часто их списывают на свет удаленных фар автомашины или фонари идущих ночью людей.
Характерным рассказом являются идентичные описания наблюдения странных ночных огней, перемещающихся по ночам над землей, как правило, в безлюдных местностях монгольской Гоби, где нет автомобильных дорог. Их хаотичное движение над поверхностью, кружение, приближение к наблюдателю, регулярно фиксируется в пустынных частях Южно-Гобийского аймака местными жителями и европейскими путешественниками. Во время Гобийских экспедиций мне довелось дважды наблюдать подобные ночные огни. Аналогичное наблюдение имел А. Давыдов («Русский экстрим»), по словам которого в 2002 г. в ночное время в местности Баянзаг он наблюдал близкое перемещение ярких огней, которые с ним сближались, так что он даже был вынужден остановить, ведомую им колонну автомашин, боясь столкновения с встречной машиной. Но яркий ночной огонь, отчетливо видимый до остановки, через короткое время бесследно исчез, и никакой встречной машины не оказалось. В той же местности, в сентябре 2003 г. подобные огни, похожие на свет автомобильных фар, фиксировались также мной, но эти огни перемещались вне дорог над поверхностью земли. Случаи появления ночных «адских огней» в этой местности подтвердил и монгольский проводник Алензол из туристической компании Nomadic Expeditions.
Наиболее ярким впечатлением стало наблюдение за подобными странными ночными огнями в сентябре 2000 г. в совершенно безлюдной местности в западной части Нэмэгэтинской впадины (перед этим мы два дня ехали без дорог). Ночью я отошел от лагеря и обратил внимание на яркие парные огни вдали, очень скоро оказалось, что эти огни находятся буквально на расстоянии «вытянутой руки», т.е. не на горизонте, как это мне показалось сначала, а совсем рядом. Любопытной особенностью этого наблюдения было появление безотчетного страха при сближении с огнями, кожа буквально холодела и покрывалась мурашками, но стоило сделать несколько шагов назад и присесть на корточки в позу «призвании Земли на помощь», как безотчетный страх полностью исчезал. Стоило присесть на корточки и коснуться ладонями земли, как страх, а вместе с ним и светящиеся объекты отступали. Уловив эту закономерность, я стал играть со светящимися шариками. Стоило мне выпрямиться и начать приближение к ним, как они, снова, спонтанно перемещаясь, устремлялись ко мне, невольно возникла аналогия детского волшебного хоровода и игры в «жмурки». Как только расстояние между нами уменьшалось, до какого-то критического уровня, подобно барьеру, внезапно накатывал панический страх, но стоило мне снова отступить и присесть на корточки, как неконтролируемый страх уходил, а вместе с ним отступали и светящиеся шарики. Такая ночная игра в догонялки в итоге завели меня далеко в пустыню от лагеря. Внезапно я отчетливо осознал, что не могу найти на звездном небосводе Полярную звезду и сориентироваться в пространстве. Первой мыслью было: «Теперь придется просидеть здесь до утра». Прекратив игры со светящимися шариками и переключившись на поиск местоположения своего лагеря, я вскоре стал неинтересен резвящимся светящимся объектам. Они медленно уплыли в сторону и окончательно исчезли из вида. Теперь можно было встать в полный рост, и как-то сразу обнаружилась пропавшая с небосвода Большая Медведица и Полярная звезда, а следом и наш палаточный лагерь с мирно спавшими товарищами, который оказался достаточно далеко. В общей сложности я «общался» с шариками больше часа, и они увели меня далеко в сторону от лагеря. Наиболее поразительным в этой истории стал для меня вывод, сделанный двумя годами позже, когда эта местность в Нэмэгэтинской впадине была пересечена мной еще дважды в различных направлениях и стала хорошо знакомой. Оказалось, что здесь только одна дорога, которая к тому же не просматривается с того места, где я в сентябре 2000 г. я наблюдал игру светящихся огней, убеждая себя, что это возможно фары двух удаленных заблудившихся машин, а мой страх всего лишь порождение моего разума. Необъяснимым для меня осталась как природа этого явления (никаких подобных ярких летающих светлячков в Гоби неизвестно), так и продолжительность наблюдения хаотического движения (хоровод, «обгонялки», многократные приближения и удаления от меня, изменения яркости), а также причина периодического возникновения и исчезновения панического страха при сближении с наблюдаемыми объектами.
Возникает интересный вопрос, почему наблюдение многих аномальных явлений и необычностей, отсеивается человеческим разумом, как невозможное явление т со временем полностью стирается из памяти? Долгое время и другие случаи встреч с необычными объектами в Гоби были лишь нашим золотым фондом экспедиционного фольклора и баек только лишь для застольного разговора. Откровенно говоря, мы даже не считали, что-либо из этих наблюдений может представлять ценность. Подобные факты практически сразу забывались. В этом тоже можно наблюдать любопытную закономерность, о самых необычных наблюдениях, т.е. не имеющих на наш взгляд права на существование, мы забывали уже к утру, и о них теперь можно только с удивлением прочитать в своих собственных дневниках.
Из дневника 2018 г.: Ночь сегодня впервые прошла спокойно. Не было вчерашнего шквального ветра, хлопанья рвущегося брезента и ливневых потоков, заливающих пол палатки. Вчера молнии сверкали так, что внутри палатки было светло, как днём, а от близких раскатов грома перехватывало дыхание. Впервые мы смогли просушить свои вещи и наслаждаться ярким звёздным небом на нагретом за день песке. Этот горячий песок, кстати, натолкнул нас на приближение к разгадке природы загадочных блуждающих огней, часто наблюдаемых в этой местности. Вероятнее всего от разогретого за день песка ночью неравномерно поднимается тёплый воздух и в его потоках возникает над поверхностью пустыни эффект отклонения света от прямолинейного направления распространения, так называемой дифракции света от удалённых огней сомона Гурвантэс. Создаётся иллюзия перемещения огней вдоль горизонта, а также вверх и вниз, их яркость значительно колеблется, что воспринимается в темноте как их приближение и удаление от наблюдателя, как будто они с ним играют. Думаю, что это наиболее правильное объяснение природы блуждающих огней в Гоби. Кроме блуждающих огней этой ночью наблюдали настоящий звездопад, из города, залитого электрическим светом такой красоты не увидишь. Отдельные росчерки сгорающих в атмосфере Земли метеоритов были очень зрелищными и продолжительными. Примерно после двадцатого звёздного росчерка мы сбились со счёта и в третьем часу ночи ушли спать по палаткам, так как в пять утра надо было вставать. Завтра предстоит наконец найти дорогу, без неё движение у нас очень медленное. Пару дней мы будем в зоне молчания, но как появится связь напишу тебе снова.
В литературе встречается описание душных гобийских ночей, буквально насыщенных электричеством. Поразительно душная ночь, описана в очерках И. Ефремова «Дорога ветров», когда волосы потрескивали под пальцами, а вокруг всех металлических предметов наблюдалось слабое электрическое свечение. Когда, спишь прямо на земле, на открытом воздухе под звездами замечаешь значительно больше необычного, чем в городской квартире.
ВСТРЕЧА С ПРЫГАЮЩИМ ДИНОЗАВРИКОМ
Однажды в этих местах при движении без дороги от Зулганайн-Гола к Хэрмэн-Цаву мы наблюдали совершенно необычное и диковинное для нас стремительно прыгающее метровое животное, которое проскакало прямо перед капотом нашего автомобиля. Мы ехали без дороги очень медленно уже несколько часов по целинным пескам, внимательно вдвоём с передних кресел автомобиля вглядываясь вперёд, старательно объезжая кочки с острыми корнями и ветвистые кусты саксаула, как вдруг прямо под капот, наперерез нашему движению, бросилось неведомое нам животное. Произошло это при хорошем полуденном освещении, когда ярко светило солнце и голубой небосвод был абсолютно чист, поэтому у нас была возможность отчётливо всё рассмотреть. Неизвестное нам крупное животное прыгало на мускулистых задних лапах, как кенгуру, было коричневого цвета с удлинённой шеей и характерной остроконечной головой с длинными челюстями как у крокодила, оно было без волосяного покрова, как нам показалось, с блестящей чешуйчатой кожей, при прыжках у него был задранный хвост, оно больше походило на хищного двуногого динозавра, вымершего 65 миллионов лет назад, – велоцираптора из фильма Спилберга, чем на известные нам виды тушканчиков, которые не бывают выбритыми наголо и такого большого роста. Повстречавшийся нам экземпляр неизвестного животного был вровень капоту «Нивы», это высота в 1–1,5 метра, например, редкий вид краснокнижного длинноухого тушканчика с самыми длинными ушами у млекопитающих, который обитает в Заалтайской Гоби, имеет размер мыши (длина тела от 4 см, с ушами – до 10 см), притупленную мордочку и ведёт исключительно ночной образ жизни. Большой тушканчик или земляной заяц – самый крупный из тушканчиков достигает максимальной длины тела в 20–25 см. Встреченный нами крупный экземпляр животного явно не походил на тушканчика, даже с максимально поднятыми вверх ушами и хвостом, кого мы встретили остаётся для нас до сих пор большой загадкой. Рассказ об этом случае вошел в золотой фольклор экспедиции и обязательно передается всем новичкам Гобийских экспедиций. Со временем мы стали для убедительности начинать рассказ словами; «Мы ехали совершенно трезвые…». Отождествить его с известными видами мы в последствие так и не смогли. Не удалось нам увидеть его, несмотря на все наши старания, и во все последующие посещения этих мест. Алексей, страстно желавший, увидеть его снова, вернувшись домой зарисовал его по памяти и этот рисунок брал с собой в последующие гобийские экспедиции. Когда он снова оказался в этой местности, увидев что-то стремительно прыгающее даже бросил руль и на ходу выпрыгнул из движущегося по пескам автомобиля, чтобы внимательнее рассмотреть животное, но на этот раз это оказался обыкновенный испуганно улепётывавший заяц.
После этого памятного случая прошло много лет. В 2017 г. мы решили вновь проехать по этим местам и стали вспоминать подробности встречи с загадочным прыгающим «Гобийским карликом». К своему удивлению мы обнаружили явное противоречие в своих воспоминаниях и в итоге пришли к выводу, что у одного из нас – ложное воспоминание. Алексей был убеждён, что мы встретились с ним на голом каменистом склоне Нэмэгэту-Уул при движении на запад, я отчётливо помнил, что это случилось среди песков с саксаулами при движении на юг в сторону Хэрмэн-Цава. Расстояние между этими указанными точками примерно 1,5 дня пути. Теперь для нас загадка, не только что мы видели, но и где это наблюдение случилось.
Из-за невыносимой жары встречи с дикими животными вообще случались у нас здесь редко, обычно никого не было – ни в воздухе, ни на земле. Но случались и забавные исключения. Так, однажды, в наш лагерь, разбитый в зелёном оазисе Хэрмэн-Цав, забежал совершенно очумелый заяц, который был так чем-то напуган, что пробежал, разбрасывая песок и не разбирая дороги прямо через угли раскалённого костра, едва не опрокинув большой казан, в котором Анатолий два часа методично и терпеливо готовил свой фирменный плов. Куда он бежал и от кого скрывался осталось для нас загадкой.
Несмотря на довольно рыхлый песок, мы довольно уверенно пересекаем широкую долину с запада практически прямо на Хэрмэн-Цав. Однако, чем ближе была цель, тем сложнее становился рельеф, заставляя нас отклоняться все южнее. Волею судьбы, даже трудно поверить в такие совпадения, мы вышли на место последнего лагеря экспедиции 2001 г., в точку, где было принято решение в прошлом году прервать движение в сторону Хэрмэн-Цава из-за невозможности дальнейшего продвижения автомашин. Отчетливо вспомнились панические настроения участников экспедиции 2001 г. – все они были впервые в этих местах, пустыня была для них враждебной и казалась непроходимой. Страх перед жарой и бездорожьем в тот раз заставил повернуть нас обратно. При заходе с юга саксауловые рощи и крупно-глыбовые каменные выносы препятствуют движению. Здесь не видно вообще никаких следов человека – ни следов верблюда, ни тем более отпечатка автомобильных колес. Сложно из-за рыхлого песка ехать по долине, но еще сложней пытаться проехать по горам. Вся поверхность гор буквально испещрена промоинами, которые объехать невозможно, чем дальше вглубь гор, тем величественней, изрезанный водой, рельеф.
