РОГАТЫЕ ПОКРОВИТЕЛИ НА СКАЛЕ САГАН-ЗАБА
Текст и фото Сергей Волков
СОБРАНИЕ УХАН-ХАТА – ГЛАВНЫЕ ПОКРОВИТЕЛИ ВОДЫ
В научных работах и рассказах байкальских экскурсоводов утверждается, что на скале Саган-Заба изображены танцующие шаманы, но верно ли это? Это стало известным исключительно с авторитетных слов академика А.П. Окладникова: «Наскальный иконостас Саган-Заба с его рядами увенчанных рогами, танцующих древних шаманов – самые древние петроглифы на утёсе Саган-Заба относятся к новокаменному и бронзовому векам (конец II тыс. до н. э.)», однако есть и другие мнения. Внешний слой поверхности скалы Саган-Заба – мелкозернистого мрамора (его твердость – 3) подвергается интенсивному процессу поверхностного карста, поэтому скорость эрозии превышает глубину набивки рисунков, и за тысячелетие своего существования рисунок гарантировано и полностью исчезнет.
Из более чем 121 изображений, скопированных в 1925 г., сегодня различимы лишь 38. На прорисовках петроглифов Саган-Забы (1937 г.) можно насчитать 17 рогатых фигур, к настоящему времени видно только 6. На одной из фигур были видны раньше на локтях, характерные для шаманского костюма круглые подвески, что натолкнуло учёных на предположение, что это шаман, однако есть один важный нюанс для отождествления этих нарисованных фигур с шаманами – ни один из них в руках не держит главный шаманский атрибут – бубен, с которым традиционно всегда изображались шаманы. Группа танцующих шаманов – единственный, известный рисунок в Сибири, где в одном месте изображен целый отряд «шаманов», численностью свыше 17 человек. Трудно поверить, что такое количество шаманов пятой ступени (шаман получивший корону) могло вообще быть в одной местности – в небольшой долине реки Анга, а вот покровителей воды насчитывалось много, на одном из балаганских онгонов изображено сразу 27 водных богов.
В бурятской мифологии в собрание Ухан-хата входят цари морей, озер и рек, поселившиеся в самых глубоких частях вод. Собрание покровителей водной стихии, олицетворяющие различные состояния воды, включает, например, восемь своенравных духов воды, среди них упоминаются в шаманских призываниях, например, такие как: серебристые блики воды, золотые высокие волны, прозрачность текущей воды, кроме них выделялись различные состояния воды: спокойствие, ясность, игривое состояние. По свидетельству М.Н. Хангалова известно 27 имен покровителей водной стихии, он пишет: «Первое место среди царей собрания Ухан-хата принадлежит эжину водной стихии Ухан-лобсону хан с женой Ухан-дабан, у которых был многочисленный штат чиновников, ведавших отдельными силами водной стихии и отраслями рыболовства. Все они живут на дне глубоких вод и оттуда властвуют не только над стихией, но и покровительствуют бурятам, защищая их от злых духов, так как сами принадлежат к существам добрым, благорасположенным к людям.
Так как рыболовство, давало в изобилии вкусную, обильную и питательную пищу, то Ухан-хат причислялся к добрым и покровительствующим божествам, как и западные хаты, и в честь него совершались тайлаганы. Владыкой водяных ханов является Ухан-лобсан, имеющий облик белобородого старца в белых одеждах, живущего на дне моря в серебряном дворце. Возможно, именно он стал прообразом духа Байкала. Впрочем, разные этнические группы бурят по-своему называют «хозяина» Байкала: у кударинских и ольхонских бурят он носит имя Дайр Сагаан-нойон, а эхириты и булагаты считают, что это не «хозяин», а «хозяйка», и зовут ее Абай Сагаан-хатан».
Божества Ухан-хата, обитающие в воде, традиционно изображались в виде человеческих фигур с треугольными телами, подобным рыбам, на полусогнутых ногах, как у лягушек. Бурятский этнограф С.П. Балдаев описывает онгон Ухан-хата на ткани с нарисованными девятью человеческими фигурами, вокруг которых изображены рыбы и байкальская нерпа, а М.Н. Хангалов – аналогичный балаганский онгон Ухан-хата, согласно сохранившемуся объяснительному тексту, содержащему призывания божеств Ухан-хата, что позволяет отождествить изображения этого онгона с водяными духами. Особенностью девяти фигур на балаганских онгонах «Зуруктан» и «Нуган-эзинуд» (коллекция Иркутского краеведческого музея, №7326) является присутствие на головах 3-х лучей в виде рогов, широко раздвинутые ноги и изображение туловища человека треугольником, а не линией. На стилевое сходство петроглифов утеса Саган-Заба с изображением Ухан-хата на бурятских онгонах на ткани М.Н. Хангалов обратил внимание: «Перечисленные особенности онгонов балаганских дают некоторое основание сравнить с ними найденные мною изображения на береговых скалах Байкала в бухте Ая и на скале Саган-Заба. Действительно, между изображениями на скалах и различными зурагами балаганских онгонов можно усмотреть некоторые черты сходства… Существует у бурят мнение, что изображения на скалах были общественными онгонами».
В своей работе «Рыболовство у бурят и Ухан-хат» М.Н. Хангалов пишет: «Прежде буряты, ещё во времена зэгэтэ-аба, совершая религиозные обряды Ухан-хату, делали их изображения на каменных скалах, что называлось Ухан-хати зурэг – «изображение Ухан-хата»… В начале охоты на рыб они делали религиозные обряды, чтобы Ухан-хат даровал им обильный лов рыбы и не было бы несчастий с людьми во время рыболовства. Многие рыболовные снаряды имеют своих покровительствующих заянов, которые прежними бурятами причислялись к заянам Ухан-хата. Покровитель рыболовного снаряда морда (гур) называется Гуреши-нойон, покровитель остроги (хэрэ) называется Хэрэши-нойон, покровительница весел (хэльмэ) называется Хэльмэши-хатан, покровитель шеста (гохо) – Гохоши-нойон и т.д.». Из рассказов местных жителей известно, что перед рисунками на беломраморной скале Саган-Заба на берегу Байкала регулярно весной проходили молебны. Во время поездки в 1881 г. к балаганским, кудинским и ольхонским бурятам М.Н. Хангалов присутствовал на обряде перед утесом Саган-Заба и наблюдал как буряты брызгали тарасуном (молочная водка) духам Байкала, чтобы магическая сила рисованного на скале Ухан-хата даровала им обильный лов рыбы и не было бы несчастий во время рыбной ловли.
На священных зурагах буряты по традиции обычно изображали божеств, которым поклонялись, принося жертвы, прося покровительства и удачи на охоте и в морском промысле. Именно с этой целью в священных местах и на онгонах изображались хаты стихий и эжины, от почитания которых зависело благосостояние всего рода. Согласно научной концепции И. Брейля – ведущего авторитета по изучению пещерной живописи в XX в, рисунки древних художников создавались с целью охотничьей магии для подчинения дикого животного воле охотника, т.е. древний человек веровал, что художник создавший изображение животного или рыбы, мог в свою очередь установить с ними связь и получить над ними власть, а значит удачу на охоте.
Рассказывает шаман С.Д. Холбоев: «Для проведения обряда раньше привозили рис и пшеницу, служившие кормом для рыб, которые представлялись в мировоззрении верующих слугами Далай лусун-хана. Разожгли огонь, выложили угли на возвышении, – в данном случае, это был камень. Шаман начал свое обращение к «хозяину» Байкала – Далай лусун-хану, поднес ему угощение саламатой, сметаной, творогом, освятил их дымом от зажженной ветки можжевельника, рассказал о цели своего приезда. Затем приготовили жертвоприношение в виде сластей (если это шоколад, то он должен быть без оберточной бумаги), бусин из ожерелья, зерен риса, а также освященных и очищенных на огне монет. Старший из участников обряда опустил подношение в озеро, другой вылил туда же воду из источника. Все происходило в тишине, поскольку «хозяин» озера боится шума и может вообще не принять жертвы. По завершении обрядов должен пойти дождь. Если он пошел, это означает, что все сделано правильно, и жители села успокаиваются: они выполнили свой долг, и Байкал их жертву принял».
На скале Саган-Заба бурятами нарисованы духи воды – собрание почитаемого Ухан-хата, а не танцующие шаманы, и возраст этих рисунков не 2500 лет, а максимум 300 лет. Уместно добавить, что в записях бурятского этнографа М.Н. Хангалова есть упоминание, что эти рисунки действительно создавались и переписывались, в период проживания бурят на берегах Байкала, всего несколько поколений назад, а среди рисунков присутствует конкретный сюжет из бурятского мифа, с оседлавшим лебедя человеком. На писанице Саган-Заба присутствуют групповые изображения лебедей с характерными длинными изящными шеями. Наиболее интересна из них композиция, на которой видна улетающая стая из семи лебедей, от которой отстал ещё один лебедь с наездником на спине. Это изображение ассоциируется с сюжетом известного мифа о пленении лебедя – дочери неба, понравившейся охотнику Хоридою. К сожалению эта композиция и лебедь с наездником не сохранились до наших дней. Он присутствует на зарисовке 1925 г., но его уже нет на кальке, выполненной с петроглифов А.П. Окладниковым в 1986 г., к 2010 г. исчезла вся стая из 7 лебедей, а также все 25 рисунков, располагавшихся ранее рядом.
Как могли появиться на рисунках, более чем 3000-летней давности, тотемные лебеди хоринского племени с сюжетом о пленении лебедя - на два тысячелетия раньше появления бурят в Прибайкалье, когда бурятская народность ещё не сформировалась и легенда о лебеде-прародительнице хоринских бурят ещё не возникла?
Подробнее, см. развёрнутый полный текст:
